Избранное
Шрифт:
— Идемте на этот раз ко мне, — сказала она, — во-первых, ближе, во-вторых, я попросила Летти переправить материалы именно туда.
Часть 43
— Ну вот, — произнесла Марина Николаевна, похлопав по стопке рукописей, прошитых красным шнуром и скрепленных министерскими печатями, — утверждено, заверено, пропечатано. Копии остались в Министерстве, пойдут в печать, но это, как вы верно заметили, дело не минутное.
— И что вы предлагаете? — Снейп взял верхнюю папку и любовно погладил потертую обложку.
—
— В моем деле неразборчивый почерк — прямой путь на больничную койку. В лучшем случае.
— Летти, — подозвала Марина Николаевна, — иди сюда. Ты можешь прочитать, что тут написано?
— Конечно, мадам! — пискнула та.
— А сумеешь перенести текст на чистую страницу, только печатными буквами, как в книге?
— Летти сумеет, — обиженно ответила домовушка. — Старый хозяин часто приказывал Летти записывать под его диктовку, а это намного сложнее!
— Тогда держи… и приступай, — велела Марина Николаевна. — Пускай текст будет с обеих сторон страницы, как в книге.
— Маггловская бумага? — сощурился Снейп на толстую пачку в фирменной обертке.
— А какая разница? Хорошая, плотная, качественная бумага. Не глянцевая, конечно, но выглядит недурно, а стоит в разы дешевле, чем здесь, и формат можно выбрать любой, — серьезно ответила она. — Вы проследите, правильно ли Летти копирует текст!
Зрелище было прелюбопытным: под тонкой лапкой домовушки написанные слова будто начинали двоиться, потом отлеплялись от пергамента и нескончаемым черным мушиным роем плыли к листу бумаги, повинуясь жесту Летти, видоизменялись по пути, и на бумагу ложились уже печатные буквы…
— Да, всё верно, — сказал Снейп, пробежав взглядом первую главу.
— Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы скопировать вот так все семь папок? — спросила Марина Николаевна.
— Летти нужно… час, — подумав, ответила домовушка. — Может, чуть больше. А может, меньше, когда Летти привыкнет быстро читать почерк. А еще когда схемы и рисунки, выходит дольше…
— Ничего страшного, не торопись. Если не можешь чего-то разобрать, оставь, чтобы потом уточнить.
Марина Николаевна повернулась к Снейпу.
— Вам придется тщательно проверить то, что получится, во избежание опечаток, — серьезно сказала она, — а то, подозреваю, опечатки — тоже прямой путь на больничную койку!
— Это уж точно, — он не сводил взгляда с растущей пачки страниц. — Однако… типография в собственном кабинете!
— Самиздат, — улыбнулась Марина Николаевна.
— А дальше, после моей проверки, полагаю, в ход пойдет копировальное заклинание? — спросил Снейп.
— Именно. Можно будет задействовать и других домовиков. Ну а обложки соорудить, хотя бы картонные, без рисун… — она осеклась. — Северус! Какие еще схемы и рисунки?! В прежних учебниках ничего подобного… Да что вы, в самом деле?!
Скорее всего, никто и никогда доселе не видел смеющегося профессора Снейпа. Он мог улыбаться, ухмыляться и усмехаться, но чтобы так искренне, от души не смеяться даже, а хохотать…
— Вы хотя бы
— Я… я видела первые главы, — Марина Николаевна поняла, что сейчас либо сгорит со стыда, либо кого-то убьёт. Кого-то вполне определенного. — Где я и где школьный курс зельеварения?! Вы же сказали, что просто исправили рецепты, и… И я, в конце концов, положилась на рецензии компетентных сотрудников из аврората и Мунго, а они сплошь хвалебные!
— Ну еще бы они не были хвалебными, — немного успокоившись, сказал Снейп, — я не один год доводил вот это всё до ума. А за основу брал, кстати, программу аврорской школы, так что ничего удивительного в положительном отзыве с их стороны не вижу.
— Знаете, Северус, это свинство с вашей стороны, — мрачно ответила она, взяв пособие за пятый курс и пролистав. Половину зелий даже по названиям вспомнить не удалось. — Вы думали, если скажете правду, я откажусь участвовать в этой авантюре? И предпочли провернуть аферу, прекрасно понимая, что я уже плохо помню школьную программу, но знаю вашу квалификацию и не стану сверять рецепты сама? А сторонние специалисты, ничего не подозревая, будут оценивать новые учебные пособия именно как новые, а не дополненные и улучшенные старые?
Снейп молчал, и улыбка медленно исчезала с его лица.
— Долорес, — негромко сказал он, — я понимаю, что поступил… Глупо поступил, да. Но я не мог упустить такой шанс! И вовсе не был уверен, что вы согласитесь участвовать в афере, как вы выразились… Ну хотите, я извинюсь?
— Нет. Это будет фальшиво, вы даже тени раскаяния не ощущаете, я не вижу, что ли?
— Тогда… возмещу вам затраты?
— Разумеется, возместите, — холодно ответила Марина Николаевна, — стоимость расходных материалов уже вычтена из вашего жалованья. Скажите спасибо, что я еще оплату труда Летти не присчитала, она бы оскорбилась.
— Хотите, зелья удачи накапаю? У меня есть запас.
— Да ничего я не хочу, Северус, — устало сказала она. — Просто, знаете, после всех наших совместных похождений — вы сами так говорили, помните? — я полагала, что могу рассчитывать на толику доверия с вашей стороны, а не такую вот… подставу! Вы хоть подумали, какими глазами я бы смотрела на министра, если бы он принялся расспрашивать о новой учебной программе… а я ни сном, ни духом о том, насколько она изменилась!
— Ну…
— Да-да, надо было самой сличить всё до запятой. Знаю, сама виновата, что поверила и не проверила…
Повисло тягостное молчание. Тишину нарушал только шелест страниц и едва слышное бормотание Летти.
Снейп молча смотрел на домовушку, и что-то знакомое почудилось Марине Николаевне в его взгляде.
И верно…
Это была память Долорес-школьницы: просторная, мрачноватая гостиная Слизерина, негромкий гул голосов — тут не шумят, не принято. Сама она сидит с ногами в большом кресле в углу и зубрит трансфигурацию, потому что профессор МакГонаггал чудовищно придирчива, особенно по отношению к слизеринцам, а Долорес намерена получить высший балл.