Избранное
Шрифт:
– Погодите, дядя Одди, я догадаюсь, – сказала Лэсси. – Он подумал, что, если руки-ноги приживаются, почему нельзя попробовать с органами? Сходится! Он же забирает почки, печень, в тот раз была доля легкого, а не так давно – сердце… Но почему он не стал экспериментировать на животных?
– Отчего ты так решила, милая? – спросил старик. – Он пробовал. У него получилось. Тогда-то он и пошел в медики: свинья все-таки отличается от человека, хотя кровь в тот раз была именно свиная…
– Так он… пришивал органы одних животных другим? – попыталась сформулировать Лэсси.
–
– Почему же ты ничего не сказал во время суда?
– Меня не спрашивали, милая, – ответил он. – Я ведь был преподавателем лишь на первом его курсе. Он уточнял у меня, возможно ли то или это… Ну а когда начался суд, я уже был здесь. И уж извини, не следил за всеми этими… процессами минута в минуту! Вечерняя клизма, знаешь ли, волнует стариков намного больше, чем какие-то там маньяки…
– Прости, дядя! – Лэсси порывисто обняла его. – Я просто… Мне непременно нужно его отыскать! И я, наверно, была невежлива…
– Перестань. – Тот похлопал ее по руке. – Если бы я ожидал, что молодежь будет вежлива со стариками, давно сошел бы с ума.
– Дядя, ты наверняка записал все это, – твердо сказала Лэсси. – Мне нужны эти бумаги или их копии, неважно. Все, что ты знаешь о Линсене. Прямо сейчас, потому что… потому что, если я его не найду, меня убьют, понимаешь?
– Даже так? – усмехнулся старик. – Подтолкни мое кресло к столу, да, вот так. Я выберу для тебя, что нужно.
– Но как ты…
– Думаешь, я не придумал метки для документов, еще когда только начал слепнуть? Иди, прогуляй своего пса. Вернешься через полчаса, и я отдам тебе, что найду.
– Я навещу сьера Дани, – ответила Лэсси и встала. – Его недавно привезли.
– А, знаю, очень серьезный мужчина. Тоже слепой, но я хоть что-то различаю, а он… – Старик махнул рукой. – Тоскует по жене, я слышал.
– Ее убил Линсен, – сказала девушка. – Убил и отрезал голову и… и снял кожу. А кроме нее, у сьера Дани никого не осталось. Только сын, которого он никогда не видел и которого невозможно отыскать.
– Не я ли учил тебя не говорить «невозможно»?
– Но это правда, дядя Одди. Слишком много лет прошло. Если только чудом…
– Не я ли учил тебя верить в чудеса?
– Учил, да… – Лэсси улыбнулась через силу. – Я попробую. А пока пойду передам привет от сье Дани.
– Иди, я займусь делом. Как знал, что пригодится… Иди, не суйся под руку! И пса забери!
Они вышли за дверь, Лэсси переглянулась с Дайсоном и сказала вдруг:
– Погоди-ка, не сходится! Дядя Одди…
– Сказал же, не суйся под руку, когда я работаю! Не то вообще ничего не скажу, сама лови своего маньяка…
Дайсон фыркнул.
– Дядя, я только уточнить, – скороговоркой ответила Лэсси. – Ты сказал, что Линсен учился у тебя, но ты всю жизнь преподавал в нашем университете! А Линсен – из Западной столицы, и там он начал всю эту свою… деятельность. Как же так?
– Кто тебе это сказал? – Старик, сильно сощурившись, уставился на нее. – Плюнь в его бесстыжие
– Но… в личном деле ничего такого нет, – растерянно сказала Лэсси и в поисках поддержки посмотрела на Дайсона. Тот только плечами пожал: не читал, увы, таких подробностей не знает.
– Как вы там только работаете, в этой вашей полиции, – проворчал старик. – Уйди, не мешай!
Лэсси прикрыла дверь и снова посмотрела на Дайсона.
– Кажется, что-то начинает вырисовываться, – пробормотала она. – Тебе так не кажется?
Дайсон помотал головой.
– Ну смотри: если дядя Одди все еще в своем уме…
– Я все слышу! – раздалось из-за двери. – Паршивая девчонка!
– Э… извини, дядя, я забыла, что у тебя компенсационный механизм сработал, когда ты зрение начал терять, и теперь ты слышишь лучше горного козла, – нашлась Лэсси, и старик в ответ захихикал. – Дайсон, отойдем подальше…
«От этого горного козла», – мысленно добавил он.
– Так вот, если дядя не напутал, а это вряд ли, значит, Линсен вполне мог вырасти на ферме. А жить там и не возиться с животными никак не получится. Ну хорошо, пускай он не сын фермера, а… неважно, башмачника какого-нибудь. Все равно видел потроха и все прочее, а может, вовсе бегал смотреть, как скотину забивают. Что так смотришь? – удивилась Лэсси. – Один парень с моего курса рассказывал: у детишек из его деревни это была главная забава! Не все хозяева пускали посмотреть, конечно, но если пускали – это целый праздник! Опять же, можно стащить что-нибудь и потом поджарить на костре. Ну, или для собаки кость выпросить, тоже дело.
Дайсон молча согласился. От хорошей мясной кости он бы не отказался.
– А еще Линсен должен знать окрестности. И примерно представлял, где именно спрячется после побега. Слушай, а может, у него тут девушка осталась?
«Ага, та самая, рыжеволосая», – мрачно подумал Дайсон. Видимо, эта же мысль пришла на ум и Лэсси, потому что та энергично помотала головой.
– Ладно, пускай без девушки. Но, повторяю, он хорошо знает округу. И представляет, как втереться в доверие к окрестным фермерам, уверена. Если у него теперь иная внешность, но он говорит, как местный, ведет себя, как положено местному, то… ему было намного проще устроиться. И наверняка на него молятся…
Лэсси вдруг замерла. Потом добавила:
– Документы. У него должны быть документы нашего университета, а не Западного, уверена. Ну, или училища, если он представился звериным доктором.
Дайсон скептически фыркнул.
– Хочешь сказать, он мог изобразить… да хоть лавочника? Тоже вероятно, – вздохнула Лэсси. – Но все-таки заниматься этими вот… опытами удобнее, когда у тебя под рукой и животные, и склад какой-нибудь, и вообще… Хотя лавочник тоже может держать скот. Помнишь Пэтси с его боровом?