Избранное
Шрифт:
– Федос Матвеевич... - Сергей медлит. Но он уже не в силах
промолчать. Честная его натура не терпит недомолвок, и он желает
объясниться с Чугуновым до конца. - Скажите, Федос Матвеевич, а если
бы случилось - ну, вместе с заводом вы взялись бы искать броневик?
Чугунов глядит на парня, и взгляд его твердеет:
– Нет, не взялся бы. Да и откуда ему быть, тому броневику?
Хватились через десять лет. Да если бы он уцелел - давно был бы
найден!
встреч с Чугуновым.
x x x
Невский. Улица Гоголя. Высится, уходя в темноту ночного неба,
грузное каменное здание Центральной телефонной станции.
Народу за поздним временем в переговорном зале было немного.
Сидели, позевывали, дожидаясь вызова. Домокуров подошел к окошечку для
заказов и просунул кассиру удостоверение и деньги.
– Москву прошу. Кремль. Коменданта Кремля.
Девушка откинулась на спинку стула и с пытливым удивлением
посмотрела на молодого клиента.
Сергей вспыхнул.
– А вы удостоверение раскройте! Я из Музея Революции. Оформляйте!
Девушка, пожав плечами, склонилась над квитанционной книжкой.
Сергей вошел в будку, взял трубку.
– Вы соединены. Говорите!
Он вздрогнул.
Уже отзывается Москва.
Все. Отступления нет. Сергей зажмурился и выпалил, не переводя
дыхания:
– По имеющимся в Музее Революции сведениям, броневик, с которого
выступал Владимир Ильич, хранится в Москве, а место ему в Ленинграде.
Скажите, как получить броневик?
Некоторое время в трубке было слышно только свистящее дыхание
пожилого и не очень здорового человека. И вдруг раскатистое:
– Не берите на пушку! Никогда он не был в Москве, ваш броневик.
Выходит, потеряли, так надо понимать? И нечего сваливать с больной
головы на здоровую! - Все больше раздражаясь, комендант потребовал: -
А кто это говорит со мной? Фамилию назовите, должность!
Домокуров поежился: "Кажется, влип... И соврать, кто ты, нельзя,
все равно дознается".
– Комсомолец? - допытывались у него. - А сколько вам лет? -
Сергей промолчал. - Тогда все ясно, больше вопросов не имею. Ну, чего
вам пожелать на прощанье, изобретательный молодой человек? Действуйте.
Напористость ваша мне нравится. И уверен - обязательно разыщете
броневик!
Сергей пошел на работу. В зале встретил Чугунова.
– Федос Матвеевич, - сказал он весело, - вам кланяется комендант
Кремля.
Чугунов вспыхнул от гнева, готовый отчитать младшего сотрудника
за неуместную шутку. Но спокойный насмешливый
его в замешательство.
– Неужели ты, - с усилием прошептал Чугунов, - осмелился...
– Очень приятный собеседник. Мы с ним перекинулись по телефону. А
про броневик сказал так: "Потеряли? Сами и разыскать обязаны!"
Чугунов схватился за голову.
– Уж до самого верха пустил звон о броневике... Что ты со мной
делаешь, мальчишка сумасшедший!
Ушел к себе.
Потом вызвал Домокурова.
– Говорю официально. Если желаешь работать в музее, чтоб больше
ни слова о броневике. И думать забудь!
x x x
Нет, не забыл Домокуров думать о броневике. Но как и где искать?
Один, ни совета, ни поддержки.
Однажды вечером шагал он по городу, не разбирая улиц, только бы
развеять грустные мысли.
Морозный воздух, вечернее оживление большого города, сверкание
огней - все это немного взбодрило его. Но голова оставалась тяжелой.
Откуда ни возьмись, иззябший мальчишка. Выхватил из полотняной
сумки на груди газету и протягивает:
– Крррасснн... Вчирррн...
Это была "Красная газета", вечерний выпуск.
Сергей положил монету в маленькую грязную руку:
– Получай, Мороз Красный нос!
Подмигнул беспризорнику и наклонился к нему, просто так, из
доброго чувства. Но тот, как ежик, фыркнул, оскалился - и был таков.
Сергей невольно задумался о судьбах этих сирот. Живут в трущобах.
Всему городу известна одна из таких: это огромный, еще с революции
недостроенный и заброшенный дом в Кирпичном переулке.
Только послушать, какие "ужасти" рассказывают о Кирпичном
обыватели!.. Неторопливые, продуманные шаги, которые делаются для
возвращения каждому из этих малышей детства, а следовательно, и жизни,
обыватель считает толчением воды в ступе.
"Жестокая это вещь - обывательщина! - заключил свои размышления
Сергей.
– "Чугуновщина!"" - неожиданно вырвалось у него.
Свежая вечерка. Одна из заметок сразу же его заинтересовала:
бросилось в глаза слово "броневик". Сергей поспешил к фонарю.
Газета преподносила новость: если бы не находчивость
ленинградских рабочих, памятника у Финляндского вокзала не было бы,
остался бы в проекте, в чертежах.
Подумать только, как еще бедна страна! Чтобы отлить
монументальную фигуру Ленина, требовалась медь - шестьсот пудов. Но
это 1926 год. И газета разъясняла, что Волховская ГЭС и воздушные