Избранное
Шрифт:
За две тысячи лир, которые мы получили от этого болтуна, пришлось битых два часа слушать его разглагольствования.
Наш вожак Ниязи сказал:
– Тема социализма уже исчерпана! Больше нам делать нечего по этой части.
– Неужели? – протянул я.
– А что нее, ты сам не видишь? Эти прощелыги много говорят, но кошельки подальше запрятали!..
Ниязи изрек чистую правду. Все, к кому мы обращались теперь за помощью, говорили одно и то же: «Социализм дело не очень плохое, я сам социалист процентов этак на тридцать. В каждом деле свой секрет. Нужно знать, где собака зарыта… А наши не способны разбираться в тонкостях…»
– Ваш покорный
Заходили мы и к тем деловым людям, у которых бывали раньше. Они тоже на сколько-то процентов стали социалистами. На столько же процентов соответственно уменьшались и суммы, которые они жертвовали нам.
А один на днях объявил:
– Я стал социалистом на шестьдесят процентов… Как раз после этого заявления Ниязи и решил:
– С социализмом надо кончать. Нам делать больше нечего, если эти подлецы стали социалистами на шестьдесят процентов!
– Почему? – как всегда, спросил я.
– А потому. Раз эти горлохваты хотят завладеть тем, что их заинтересовало, то уж на все сто процентов! Социалистами они тоже захотят стать стопроцентными. Тогда всем нам
крышка…
– А как же мы? – спросил я, вспоминая горькие дни безработицы. За время, что мы промышляли, я сколотил кругленькую сумму.
– Еще что-нибудь придумаем! – беззаботно проговорил Сабахаттин. – Столько времени паслись у этой кормушки, пора и честь знать! До этого два года жили поборами на строительство мечетей, а еще раньше собирали деньги для общества спасения беспризорных детей, реставрации исторических памятников, охраны инвалидов. Пораскинь мозгами – всегда найдешь дело. Жизнь подскажет…
Я по своей натуре не был авантюристом и поэтому предложил:
– А что если нам создать фирму и заняться торговлей?
– Где уж нам! – махнул рукой Ниязи.
– Деньги для этого нужны, – пояснил Сабахаттин.
Я отложил тридцать пять тысяч лир, а у них не было и тридцати пяти курушей. Конечно, что легко добывается, то легко и уходит.
Я решил открыть свою собственную контору, заниматься импортом, экспортом и комиссионными делами и зарегистрировался в торговой палате. Еще не было заключено ни одной сделки, как ко мне явились мои приятели:
– Да пошлет Аллах тебе удачи!
Я поблагодарил.
– Брат мой, ты эту контору открыл в очень неблагоприятное время.
– Почему? – как всегда, спросил я.
– Неужели сам не понимаешь? Социализм набирает темпы, социалисты – враги капитала. Чем богаче ты становишься, тем больше врагов себе наживаешь!
«А ведь он правду говорит!» – подумал я. И страх охватил меня. Никогда не обрести мне покоя!
Относительное представительство
Зеленые двери кофейни под вывеской «Читальня друзей – арендатор Джемаль Джаймаз» были распахнуты настежь. Джемаль-эфенди стоял возле очага и щипцами перемешивал угли в самоваре. Его подручный Хюсейн подметал земляной пол, который от обильного поливания и шарканья ног стал похож на черный бетон. На него легла тень от залитого солнцем пышного куста под окном. Она напоминала ковер, расшитый причудливыми узорами.
Покончив с кофейней, Хюсейн начал подметать увитый плющом садик, полил колокольчики, протер мраморные столики. Когда он расставлял бутылочки газоса [23]
23
Газос – сладкая газированная вода, закупоренная в бутылочке.
– Вытащи Хайдара во двор! – крикнул Джемаль-эфенди Хюсейну.
Хайдар – это канарейка. Хюсейн снял клетку, подвешенную к потолку, и повесил ее на гвоздь под навесом, где стояли горшки с геранью и гвоздикой; на цветы были надеты яичные скорлупки. Покончив с уборкой, он пустил воду в фонтанчике.
У дверей показался Ихсан-бей, бывший служащий на телефонной станции, а теперь пенсионер.
– Заходи, Ихсан-бей!..
– Благодарствую! Здравствуйте!
– Здравия желаем!
– Приготовь-ка мне кофе, сынок. Где газета?
Ихсан-бей сел, поджав под себя правую ногу, поправил очки на носу. Хюсейн принес газету. Ихсан-бей раскрыл ее.
Затем пришел Хаджи Махмут-эфенди. Поздоровались. За ним – отставной полицейский Бюньямин-эфенди.
– Включи радио, Хюсейн! – попросил он, отхлебывая крепкий чай.
Мальчик повернул переключатель приемника, прикрытого вышитой белой накидкой. Передавали какую-то беседу. Ихсан-бей, уткнувшийся в газету, замахал вдруг рукой, будто отгонял назойливую муху.
– Выключи, выключи!
Радио замолкло.
Разносчик цветов Мазлум и молочник Халим вошли вместе. Они поздоровались с сидевшими за столиком и попросили домино. В кофейне стало людно.
– О-о-о!.. Все друзья в сборе, – приветствовал посетителей с порога Мухтар Эмруллах-эфенди.
Ихсан-бей, оторвавшись от газеты и посматривая поверх очков, произнес:
– Слава и благодарение Аллаху! Дожили мы до блаженных дней.
Никто не понял его слов, но все головы повернулись к нему. А Исхан-бей, тыча рукой в газету, продолжал:
– То, что до сих пор было причиной наших страданий, слава богу, уже позади. Пусть теперь объединятся хоть самые сильные державы, они не смогут нас согнуть.
Мухтар Эмруллах-эфенди, который всегда спорил с Ихсан-беем,спросил:
– Опять что-нибудь случилось, Ихсан-бей? Что пишут в газете?
– Что пишут в газете?.. Наконец-то принята система относительного представительства [24] .
Мухтар Эмруллах-эфенди, чтобы сообразить, о чем идет речь и что бы такое придумать в ответ, протянул:
24
Имеется в виду пропорциональная система избирательного права в капиталистических странах, при которой места в парламенте распределяются между отдельными партиями пропорционально количеству голосов избирателей, поданных за список кандидатов каждой из этих партий. В 1950 г. правительство Народно-республиканской партии, чтобы не допустить к власти оппозицию, ввело мажоритарную систему, при которой избранным в данном округе считается только кандидат (или список кандидатов), получивший большинство голосов. В 1961 г., после переворота 27 мая 1960 г., был принят избирательный закон, по которому было введено пропорциональное представительство при избрании национальной палаты и мажоритарная система при избрании сената. В 1964 г. мажоритарная система была заменена пропорциональной и при выборах в сенат.