Избранное
Шрифт:
В кассе возникает Л и ч и к о. Чарнота подходит к кассе.
Марья Константиновна, а Марья Константиновна!
Л и ч и к о. Что вам, Григорий Лукьянович?
Ч а р н о т а. Видите ли, какое дельце... Нельзя ли мне сегодня в кредит поставить на Янычара?
Л и ч и к о. Помилуйте, Григорий Лукьянович, не могу я.
Ч а р н о т а. Что же, я жулик, или фармазон константинопольский, или неизвестный вам человек? Можно бы, кажется, поверить генералу, который имеет свое торговое дело рядом с бегами?
Л и ч и к о. Так-то оно так... Скажите сами Артуру Артуровичу.
Ч
А р т у р (появляется на карусели, как Петрушка из-за ширм, мучается, пристегивая фрачный воротничок). В чем дело? Кому я понадобился? А!.. Чем могу?
Ч а р н о т а. Видите ли, я хотел вас попросить...
А р т у р. Нет! (Скрывается.)
Ч а р н о т а. Что это за хамство! Куда ты скрылся, прежде чем я сказал?
А р т у р (появляется). Так ведь я же знаю, что вы скажете.
Ч а р н о т а. Интересно – что?
А р т у р. Гораздо интереснее то, что я вам скажу.
Ч а р н о т а. Интересно – что?
А р т у р. Кредит – никому! (Скрывается.)
Ч а р н о т а. Вот скотина!
В ресторане появляются д в о е ф р а н ц у з с к и х м о р я к о в, кричат: «Un bock! Un bock!» [17]
Л и ч и к о. Клоп по вас ползет, Григорий Лукьянович, снимите.
Ч а р н о т а. Да ну его к черту, и не подумаю снимать, совершенно бесполезно. Пускай ползет, он мне не мешает. Ах, город!.. Каких я только городов не перевидал, но такого... Да, видал многие города, очаровательные города, мировые!..
17
Бокал пива! Бокал пива! (франц.)
Л и ч и к о. Какие же вы города видали, Григорий Лукьянович?
Ч а р н о т а. Господи! А Харьков! А Ростов! А Киев! Эх, Киев-город, красота, Марья Константиновна! Вот так Лавра пылает на горах, а Днепро, Днепро! Неописуемый воздух, неописуемый свет! Травы, сеном пахнет, склоны, долы, на Днепре черторой! И помню, какой славный бой под Киевом, прелестный бой! Тепло было, солнышко, тепло, но не жарко, Марья Константиновна. И вши, конечно, были... Вошь – вот это насекомое!
Л и ч и к о. Фу, гадости какие говорите, Григорий Лукьянович!
Ч а р н о т а. Почему же гадость? Разбираться все-таки нужно в насекомых. Вошь – животное военное, боевое, а клоп – паразит. Вошь ходит эскадронами, в конном строю, вошь кроет лавой, и тогда, значит, будут громаднейшие бои! (Тоскует.) Артур!
А р т у р (выглядывает во фраке). Чего вы так кричите?
Ч а р н о т а. Смотрю я на тебя и восхищаюсь, Артур! Вот уж ты и во фраке. Не человек ты, а игра природы – тараканий царь. Ну и везет тебе! Впрочем, ваша нация вообще везучая!
А р т у р. Если вы опять начнете проповедовать здесь антисемитизм, я прекращу беседу с вами.
Ч а р н о т а. Да тебе-то что? Ты же
А р т у р. Тем не менее.
Ч а р н о т а. Вот и я говорю: везет вам, венгерцам! Вот чего, Артур Артурович: хочу я ликвидировать свое предприятие. (Показывает на лоток.)
А р т у р. Пятьдесят.
Ч а р н о т а. Чего?
А р т у р. Пиастров.
Ч а р н о т а. Ты что же, насмешки строишь надо мной? Я штуку продаю по пятьдесят!
А р т у р. Ну и продолжай!
Ч а р н о т а. Вы, стало быть, и впредь намерены кровопийствовать?
А р т у р. Я вам не навязываюсь.
Ч а р н о т а. Счастливый вы человек, Артур Артурович, не попались вы мне в Северной Таврии!
А р т у р. Ну, здесь, слава Богу, не Северная Таврия!
Ч а р н о т а. Возьми газыри. Серебряные.
А р т у р. Газыри вместе с ящиком – две лиры пятьдесят.
Ч а р н о т а. На, бери! (Отдает ящик и газыри Артуру.)
А р т у р. Пожалуйста. (Отдает деньги Чарноте.)
В карусель проходят т р о е в шапках с павлиньими перьями, в безрукавках и с гармониями.
(Скрылся, потом опять выглянул, кричит.) Пять часов! Мы начинаем! Пожалуйте, господа!
Над каруселью взвивается русский трехцветный флаг. В карусели гармонии заиграли залихватский марш. Чарнота первым устремляется к кассе.
Ч а р н о т а. Давайте, Марья Константиновна, на две лиры пятьдесят на Янычара!
К кассе повалила публика. Вламывается группа и т а л ь я н с к и х в о е н н ы х м о р я к о в, за ними – а н г л и й с к и е м а т р о с ы, с ними – П р о с т и т у т к а-к р а с а в и ц а. Полезли ж у л и к и разного типа, мелькнул Н е г р. Марш гремит. В ресторане летает Л а к е й, подает пиво, А р т у р, во фраке и в цилиндре, взвился над каруселью. Марш смолк.
А р т у р. Мсье, дам! Бега открыты! Не виданная нигде в мире русская придворная игра! Тараканьи бега! Курс де кафар! Карсо дель пьятелло! Рейс оф кок-рочс! Любимая забава покойной императрицы в Царском Селе! Ламюземан префере де ла дефянт эмператрис рюсс в Царское Село!
Появляются д в о е п о л и ц е й с к и х – итальянский и турецкий.
Первый заезд! Бегут: первый номер – Черная Жемчужина! Номер второй – фаворит Янычар.
И т а л ь я н ц ы-м а т р о с ы (аплодируют, кричат). Evviva! [18]
А н г л и ч а н е-м а т р о с ы (свистят, кричат). Away! Away! [19]
Вламывается потная, взволнованная Ф и г у р а в котелке и в интендантских погонах.
18
Да здравствует (итал.)
19
Долой! Долой! (англ.)