Избранное
Шрифт:
Ошибка? Не потянется ли нить к Ильхам?
— Почему вы переехали из Александрии в Каир?
— Туристическая прогулка.
— И все–таки, согласитесь, эта гостиница не подходит для богатого туриста.
— Подходит с точки зрения экономии денег.
— Выходит, вы стеснены в средствах?
— Конечно.
— И никакой иной цели для этой поездки, кроме туристической?
Круг сужается. Здесь уже изворачиваться не стоит. О таких вопросах ты не подумал, когда разрабатывал планы.
— Личные
— Нельзя ли поподробнее об этом?
— Семейное дело.
— Расскажите, какой вы располагаете собственностью.
— Только наличными деньгами.
— Никакой недвижимости, земли?
— Только деньги.
— Ваше местожительство в Александрии — то, что указано в удостоверении, или изменилось?
Да… Расследование. Святой Даниил. «Каннар». Бусейма Омран. Загонят тебя в угол вопросами о наследстве.
— То, что указано.
— В каком банке ваши деньги?
— В банке?
— Ну да. В каком банке вы держите вклады?
— Ни в каком.
— Где же вы их храните?
— В… в кармане.
— В кармане? Не боитесь, что украдут? Со скрытой злостью, продиктованной отчаянием, он процедил:
— Их немного осталось.
— Но в вашем документе указано, что вы человек с достатком, владелец частной собственности.
— Было так, то есть до того, как я обанкротился.
— И что вы предприняли, чтобы обеспечить себе будущее? Нельзя долго тянуть с ответом. Брошу вызов правдой. Или вопреки истине?
— Я разыскиваю отца. В этом мое будущее.
— Ищете отца?
— Да. Мы расстались, когда я был еще в колыбели. Поэтому семейная история не настолько важна, чтобы о ней тут упоминать. А когда я обанкротился, не нашел иного выхода, как искать его.
— Есть какая–нибудь идея относительно места его пребывания?
— Нет. Я рассчитывал на объявление в газете.
— Так, может быть, это и есть подлинная причина вашего переезда в Каир?
— Может быть…
— И на сколько же вам хватит ваших денег?
— Максимум на месяц.
— Разрешите? — Следователь протянул руку. Сабир вручил ему бумажник, густо покраснев. Потом мрачно принял его обратно.
— Ну, а когда кончатся деньги?
— Я уже начал подыскивать работу.
— А какая у вас специальность?
— Никакой.
— Так о какой работе может идти речь?
— Что–нибудь по торговой части.
— Вы полагаете, работу найти легко!
— У меня друзья в Александрии. Трудностей с этим вопросом не будет.
— Вы не задолжали за проживание в гостинице?
— Нет. Я заплатил за неделю вперед.
— А как вы вообще нашли эту гостиницу?
— Случайно. Просто искал недорогую.
— Ни с кем не были здесь знакомы?
— Нет.
— Но, несомненно, познакомились со многими?
— Мухаммед Сави, Али Сурейкус…
—
— Разумеется.
— Что вы можете о нем сказать?
— Очень старый и очень добрый.
— Верно. И все же нашелся такой, кто безжалостно убил его.
— Это очень печально.
— Вы знали, где он жил?
Проклятье! Врать нельзя.
— В мансарде, я полагаю.
— Но не уверены?
— Нет.
— А откуда это предположение?
— Али Сурейкус, кажется, упомянул.
— Возможно, вы сами его спросили об этом?
— Может быть.
— А почему спросили?
— Не помню сейчас точно. Но между нами обычное дело поболтать, когда он заходит в номер, чтобы обслужить.
— Другие вопросы вы ему задавали? Сердце дало сбой, когда отвечал:
— Возможно. Я не помню всех своих вопросов. Ничего не значащая болтовня всегда была по утрам.
Он чувствовал, что его подталкивают в ловушку, из которой трудно будет выпутаться. Но следователь неожиданно спросил:
— Вам нечего больше заявить, чтобы помочь следствию?
— Нечего.
Вы можете нам еще понадобиться потом. Так что не выезжайте, не предупредив нас.
— К вашим услугам, эфенди. Непродуманным был план. Рассчитанный на дураков. А попытка удрать вообще безумие: неусыпное око будет следить за каждым твоим шагом. Надо проанализировать все вопросы и ответы, чтобы понять истинное положение вещей.
13
А положение твое безысходное, как смерть. Скоро следствие сомкнет кольцо вокруг тебя. Скоро окажешься в центре внимания многих глаз. И не успеешь понять, что происходит вокруг тебя. Как и дядюшка Халиль перед тем, как ты обрушил на него удар. Остерегайся любого неосмотрительного шага. Гостиница ведет себя лучше, чем ты, Здесь опять тишина. Запах смерти прогнал многих постояльцев. Но вселяются другие. А в салоне холодно, как в могиле. В газетах сегодня ничего нового. Вот ты уже и газеты читаешь, как прочие люди. Они снова возвращаются к разговорам о хлопке, валюте, войне. А снаружи ветер завывает. И нищий раздражающе повышает голос с настойчивостью, свойственной всем нищим.
Звук знакомых шагов, приближающихся снаружи. Мухаммед Сави поднялся, встречая Кериму. Сабир внутренне содрогнулся. Керима с матерью сели перед стариком. Пришла передать управление гостиницей? Встретятся ли их взгляды сейчас или спустя мгновения? Пришла она, и твоя мятущаяся душа немного успокоилась. Когда перестанут все взоры обращаться на нас? Она, наверное, сумеет каким–нибудь способом передать послание. Она в трауре, который делает ее еще более соблазнительной. Она о чем–то говорит со стариком, в их разговор вмешался Мухаммед Сави: