Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

Кири Кирико

— Ближе друг к другу, — хлопнул я впереди идущего по плечу. — Ближе сбиваемся! Передай следующему!

Я специально выбрал себя замыкающим, чтобы лучше следить за тылом. В такой обстановке именно он находится в большей опасности.

Порывы ветра становились всё сильнее и сильнее, весок окутывал нас со всех стороны. Но был в этом и значительный плюс — мы не слышали криков. Правда, и минус был — мы не слышали вообще ничего.

Пока мы продолжали продвигаться вперёд, первая волна бури прошла, и песка стало чуть меньше. Теперь я мог разглядеть всю группу,

что сбилась поближе друг у другу и продвигалась дальше. Ощущение было такое, что мы попали в водоворот крови. Всё красное, словно воздух пропитался кровью. А в песчаной буре то тут, то там виднелись силуэты людей.

Очень скоро я понял, что мне не показалось, очертания людей действительно виднелись вокруг нас, взрослых и детей, они возникали в порывах ветра и в порывах ветра исчезали.

— Первый! Видишь это?! — передал мне впереди идущий от Восьмого.

— Да! Продолжайте продвигаться. Не обращайте внимания, не слушайте их!

Мы упорно шли хрен знает куда через бесконечный песок в то время, как вокруг нас всё больше и больше собиралось силуэтов людей. Вскоре я уже слышал и их голоса.

Их голоса.

Через маску, шелест песка и вой ветра.

Их тихие, жалобные голоса прокрадывались в самое сердце, пытаясь выдавить всю жалость, что могли. Я косо следил за парнями, чтобы никто не поддался, не забывая постоянно следить за тылом.

— Помогите… помогите мне…

— Заберите меня…

— Умоляю… я хочу жить…

Силуэты приближались, становились отчётливее, я мог ещё лучше разглядеть их. Люди, много людей, включая детей. Они не тянули к нам руки, но молили не оставлять их.

И вот это уже были настоящие души. Уставшие, напуганные и стремящиеся найти кого-нибудь живого. Они просто хотели спасения, которого никогда не получат.

— Не оставляйте нас…

— Заберите мою дочь…

— Заберите нас…

— Останьтесь, молим, останьтесь…

Призраки рыдали, стонали, плакали, молили. Они не навязывались, но приближались, кружились вокруг нас, выворачивали всё наизнанку.

Когда один из солдат слегка отошёл в сторону, я быстро нагнал его и толкнул обратно в строй.

— Шестой, ты ебанулся?! — рявкнул я сквозь ветер.

— Я… просто там ребёнок… — он указал пальцем, и буквально в пяти метрах я увидел сотканную из песка и ветра девочку, которая плакала.

— Пожалуйста… я устала, я хочу домой… спасите… спасите меня…

— Иди, блять! — рявкнул я, буквально швырнув вперёд.

Сам же даже не бросил на неё взгляда.

— Нет возможности помочь им? — негромко спросил Седьмой. — Как-нибудь… перенести?

— Перенести?

— У нас есть анализаторы, которые могут отличать души между собой. Возможно, как-то забрать…

— Им уже не помочь. Они заперты здесь навечно, и это уже ничего не исправит. Просто иди и не думай об этом.

— Легко сказать… — пробормотал он.

Я понимал, о чём он. Даже меня начало пробирать их мольбами. Особенно женщины и дети — их всегда жальче всего. Эти полные слёз голоса, в которых теплится хрупкая надежда на призрачное спасение, страх остаться — это всё

просто пробуждает в человеке всё человеческое, что в нём осталось.

Не думал, что во мне этого так много…

А души тем временем вообще охренели. Они стояли в паре метров от нас и просто давили жалостью. Всё, чего они просили, сводилось к нескольким вещам: остаться, забрать, помочь. Все они принимали формы из песка и порывов ветра, на наших глазах становясь людьми.

И, кажется, начинали сдавать. Кто-то останавливался, кто-то вроде собирался отойти, но тут же отдёргивал себя и возвращался в строй. А Шестой…

Никогда не знаешь, кто сломается. В конечном итоге, каждый раскрывается в тот момент, когда бьют по самому больной. И Шестой вновь отклонился от курса. Призраки, души запертых здесь людей, уводили его в песчаную бурю, облепили его со всех сторон, пока остальные товарищи немного тупили, словно не обращая на это внимания.

Я тоже… немного тупил, если честно. Я уже чувствовал в груди такую душевную боль, что мелькали мысли, что легче застрелиться, чем теперь. Легче остаться с ними и подарить хотя бы немного живого тепла, немного облегчить их страдания…

Но я не облегчаю страдания — я их приношу.

— Прошу… — появилась передо мной девушка, перепуганная, забитая, — не оставляйте меня здесь…

Но я, не моргнув глазом, просто прошёл через неё, разрушив хрупкий силуэт и услышав её рыдания за спиной. Я прошёл прямо сквозь силуэты, схватил Шестого и швырнул его к группе, которая только-только очнулась, едва не потеряв своего товарища. И после этого без каких-либо раздумий сбросил автомат с плеча и зажал спусковой крючок.

Грохот автоматной очереди даже с глушителем спокойно пробивались сквозь бурю. Пули мгновенно разрушали хрупкие силуэты, что были передо мной. Они кричали от испуга и боли, бросались в стороны и рассыпались. Мольбы сменились криками ужаса, страха и рыданием. Я прошёлся веером по всем силуэтам, что были перед нами, разгоняя назойливых призраков.

Удивительно, но это сработало. Души начали быстро расходиться, исчезать, перепуганные стрельбой. Я же… не буду врать, что я не чувствовал себя паршиво, но моей задачей было сохранить людей, а этим уже не помочь.

А Шестой… Я на него даже орать не стал. Тут уже ничего не сделаешь — он какой есть и вряд ли не понимает, что только что сделал.

— Всё! Пошли! Быстро-быстро! — рявкнул я, подгоняя своих.

Стрельба — это всегда плохо. Я до последнего надеялся, что этой стрельбы никто не заметит, и буря скроет произошедшее, но…

Буквально мы прошли десять метров, как раздалось:

— О-о-о-о-о-о-о-о-у-у-у-у-у-у-у-у-у…

Громкий звук, похожий на стон мученика. И исходил он не совсем позади нас, он шёл откуда-то сверху, будто источник звука за нашими спинами был размером… с дом? А потом мы все почувствовали, как земля слегка вибрирует под ногами. Вибрирует так, будто кто-то по ней шёл…

— Блять… — только и пробормотал я. — Твою же… — и тут же развернулся — БЕЖИМ! БЕЖИМ, ДАВАЙТЕ!

И сам бросился спасаться бегством.