Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Что это? – спросил он, подозрительно косясь на ложку.
– Пустырник, – объяснила Оксана, – чтобы вы успокоились.
Он шмыгнул носом, отвернулся от ложки и вдруг горько, по-детски заплакал:
– За что они меня так? Я не виноват. Я ни в чем не виноват.
– Конечно, Станислав Владимирович, вы совершенно ни в чем не виноваты, – кивнула Оксана, – выпейте лекарство, потом я водички принесу.
– Сначала сама, – он помотал головой, пытаясь увернуться от ложки.
– Что? – не поняла Оксана.
–
Девушка вспыхнула, вопросительно взглянула на Николая, который сидел и курил тут же, в кресле.
– Не возражай, – тихо посоветовал он, – отхлебни немного.
Увидев, как Оксана поднесла ложку с темной густой жидкостью к губам и отхлебнула, Стас согласился выпить лекарство. Как ни странно, оно помогло. Он еще несколько раз горько всхлипнул, закрыл глаза и затих. Возможно, просто устал после долгого приступа буйства.
Оксана принялась за уборку, Николай помогал ей.
– Но вообще-то бывают такие чернила, – осторожно заметила она, сгребая веником осколки, – в игрушечных магазинах продаются. Вот у моей подруги сын как-то на дне рождения брызгал на всех из авторучки. Пятна жуткие, но исчезают бесследно.
– Да, есть такая дрянь, – поморщился Николай, ощупывая языком маленький острый обломок переднего зуба, – но называется по-другому. Симпатические чернила – это совсем наоборот. Их сначала не видно, а потом, после тепловой или химической обработки, они проступают.
– Ага, – кивнула Оксана.
Они продолжали убираться молча. Через час дом приобрел приличный вид, правда, почти не осталось посуды.
Вскоре у ворот просигналила машина. Явился Илиади в сопровождении пожилой полной женщины. Она говорила по-английски, Илиади не пришлось переводить печальный рассказ Николая. Врач выслушала молча, с каменным лицом, а затем спросила:
– Он пьет?
– Нет. Почти совсем не пьет.
– Это странно. То, что вы описываете, похоже на белую горячку. Раньше ничего подобного не случалось?
– Вроде бы нет, – Николай неуверенно пожал плечами.
– Лицо вам он разбил?
– Да.
– Боюсь, его надо госпитализировать. Он агрессивен и опасен. Сначала бросился на женщину в аэропорту, потом на вас. Мне придется сообщить в полицию.
Грек что-то зашептал ей на ухо. Она молча кивнула и встала.
– Ну хорошо, давайте я посмотрю его.
Все переместились к кушетке, врач села на край, осторожно притронулась к плечу Стаса и тихо, ласково спросила:
– Как вы себя чувствуете?
Стас завертелся в шторе, попытался сесть, Николай помог ему приподняться, но развязывать не стал.
– Что случилось? – заговорил он по-русски, хлопая мутными глазами. – Почему меня связали?
Николай вполголоса перевел.
– Не надо, я могу сам. Развяжи меня, – спокойно произнес Стас и вежливо добавил по-английски: – Пожалуйста,
– Вы вели себя агрессивно, разбили лицо вашему другу, – мягко объяснила врач.
– Я? Не может быть. Я ничего не помню, – глаза его округлились, недоумение было совершенно искренним.
В гостиной повисла тишина. Все смотрели на бледное удивленное лицо больного и не видели в нем никаких признаков безумия.
– Хорошо, – прервала молчание врач, – расскажите, что вы помните. Как вы провели вечер и часть ночи?
– Я провожал родителей в аэропорт. Они улетели в Москву. Мой отец тяжело болен. Господин Илиади недавно привозил к нему онколога.
Врач перевела взгляд на Илиади, тот молча кивнул.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросила врач.
– Несколько дней назад я попал в автокатастрофу, чуть не погиб. На горной дороге на меня ехал огромный грузовик. Мой мотоцикл сорвался в пропасть, я успел спрыгнуть в последний момент. Мне показалось, что в кабине грузовика рядом с шофером сидела женщина, которую я встречал раньше в Москве. Я знаю, что она опасная авантюристка. Сегодня в аэропорту я увидел похожую женщину, у меня сдали нервы, я бросился к ней и попытался выяснить, кто она. Но потом понял, что ошибся.
Врач вопросительно взглянула на Николая, и тот кивнул, мол, пока все правильно.
– Что было дальше?
– Я вернулся домой из аэропорта. Я очень плохо себя чувствовал, во-первых, из-за отца, во-вторых, до сих пор не могу опомниться после недавнего стресса в горах. Пожалуйста, развяжите меня, мне очень неудобно так сидеть.
– Вы обещаете вести себя спокойно? – спросила врач.
– Да, конечно.
Она кивнула Николаю, тот неохотно принялся распутывать узлы. Оказавшись на свободе, Стас пошевелил плечами, потер запястья.
– Так что же было дальше? Что вы делали, когда вернулись домой из аэропорта?
– Не помню, – Стас тяжело вздохнул, – честное слово, какой-то провал. Наверное, я лег спать.
– Мне кажется, вы говорите неправду, – ласково заметила врач, – не волнуйтесь, никто не станет вас осуждать. Мы все понимаем, что вам пришлось пережить сразу два тяжелых психических стресса. Мы также понимаем, что вам неприятно и стыдно вспоминать свой срыв. Сейчас я сделаю вам укол, и вы успокоитесь. Хорошо?
– Да, конечно, – вяло согласился Стас и еле слышно пробормотал по-русски: – Убивать меня невыгодно. Этим сукам надо другое.
– Что он сказал? – тревожно спросила врач.
Грек плохо расслышал и перевел несколько иначе.
– Вам кажется, кто-то хочет вас убить? – спокойно поинтересовалась врач и открыла свой чемоданчик.
– В Москве меня действительно хотели убить, – объяснил Стас с тяжелым вздохом, – к днищу моей машины прицепили взрывное устройство. Потом застрелили моего шофера.