Избранные дни
Шрифт:
— Отлично. Просто великолепно.
— Через полчаса?
— Через полчаса.
Он повесил трубку. За разговором Кэт снова принялась за прежнее. Взяла ручку и записала в блокноте:
Твердыня одиночества?
Грязь мерзость?
Где тот маленький дом?
Она вырвала листок, скомкала и выбросила. Когда эта ее привычка делать записи превратилась у нее… во что же она превратилась?.. В поток ассоциаций. Началось ли это после 11 сентября? Она надеялась, что так оно и было. Понять причину и следствие — это всегда успокаивает.
В
Сама Кэт ничего не могла поделать со своей привычкой к пунктуальности. Она пыталась избавиться от нее. Но так и не научилась куда-либо опаздывать.
Только Саймон мог счесть «Ле Блан» скромным местом — потому что оно уже перестало быть остромодным. Три года назад в этом мрачноватом помещении на Мотт-стрит была прачечная самообслуживания, но потом кто-то расчистил выложенные столетней плиткой стены, повесил на них пожелтелые зеркала, установил оцинкованную барную стойку, и пожалуйста — идеальное парижское бистро. Какое-то время оно оставалось сверхфешенебельным, затем слегка захирело. Теперь сюда заходили и люди с улицы. За ближним к бару столиком сидела парочка, явно не жители соседних домов. На нем много золота; она повесила на спинку стула свой поддельный «версаче». Московские нувориши. Год назад таких бы и на порог не пустили. Кэт представляла себе скромное место скорее вроде… Ладно, так сразу она не могла припомнить ни одного действительно скромного ресторана.
Небольшая заминка вышла между Кэт и метрдотелем, новой девушкой, которая улыбалась во весь рот, не зная, как отнестись к чернокожей женщине, пришедшей без кавалера. Прежде чем девушка собралась с мыслями, Кэт сказала:
— У меня встреча с Саймоном Драйденом. Полагаю, он сделал заказ.
Девушка сверилась со списком.
— Да-да, — сказала она. — Мистера Драйдена еще нет.
— Может, проводите меня за столик?
Осанка королевы, тон как у классной дамы, ультраформальная улыбка: молодец, ты ведешь себя как должно.
— Разумеется, — пропела метрдотель и проводила Кэт во вторую от бара кабинку.
Усевшись, Кэт оказалась лицом к лицу с Фредом. Фред принадлежал к сонму нью-йоркских актеров, которые играют роль официантов, но надеются когда-нибудь примерить и другие сценические амплуа. Но он уже был не молод. Постепенно он превращался в того, кого изображал, — в ироничного официанта, бесцеремонного и очаровательно непочтительного, большого знатока вин.
— Здравствуйте, Фред, — сказала Кэт.
— Привет.
Он был само радушие, но слегка скован. Его застали врасплох. У него не было готовой стратегии для обращения с Кэт в отсутствие Саймона.
— Как дела?
— Хорошо. Все в порядке. Принести вам чего-нибудь выпить?
Забавно, как, оказывается, непросто сидеть в ресторане одной. Забавно, что ты спокойно разговариваешь
Она заказала Фреду «Кетель Уан» [15] со льдом. Посмотрела в меню.
15
«Кетель-Уан» — хорошая голландская водка.
Скот кормят костной мукой?
Избиение невинных?
Отрава на стенах?
Понятно, в стрессовые моменты она могла обходиться и без того, чтобы делать записи.
Она пила второй бокал, когда пришел Саймон. Ее до сих пор потрясало, как он держится на людях. Он был недосягаемо молод и подтянут. Он был «ягуаром», карнавальной колесницей, самим своим ходом демонстрирующей обывателям, что среди убожества повседневной рутины время от времени являет себя мир ярче и великолепнее — мир могущественно безмятежной, самодостаточной красоты; что за серой, бледной личиной вещей существует скрытое царство богатства и легкости, царство изысканного празднества. Она следила взглядом, как его встречает метрдотель. Следила, как он с уверенностью бригадного генерала проходит к столику, сногсшибательный в темно-синем костюме, на котором уместно бы смотрелись полуночные звезды и планеты.
Он поцеловал ее в губы. Да, смотрите, у нас свидание. Я его подружка, понятно?
— Извини, опоздал, — сказал он.
— Ничего страшного. На работе сумасшедший дом?
— И это ты у меня спрашиваешь? — Саймон жалостливо наморщил лоб. Его брови изогнулись, как пара шоколадного оттенка гусениц. Кэт захотелось их коснуться.
— Сумасшедший дом — понятие относительное, — сказала она.
— М-мм… Так ты думаешь, что разговаривала с тем типом?
По отношению к этому лишь косвенно затрагивавшему его событию Саймон намеревался проявить спокойную твердость и даже с долей равнодушия. Он хотел отнестись к известию о взрыве с той же степенной учтивостью, с какой, она полагала, он занимался своими финансовыми операциями.
— Давай закажем тебе выпить, и я все расскажу, — сказала Кэт.
Он сел напротив нее. У столика тут же вырос Фред.
— Фред, здорово, — сказал Саймон.
Он был завсегдатаем ресторана еще со времен его расцвета, и его здесь обожали за то, что он по-прежнему продолжает сюда ходить.
— Здорово, старик, — ответил Фред, легко подхватив мужскую манеру общения.
— Слыхал новость? — спросил Саймон.
— Кошмар.
— Вы, по-моему, с Кэт знакомы?
— Разумеется. Привет, Кэт.
— Кэт работает в полиции. Она расследует это дело.
Я, Фред, живу в мире, полном опасностей. Погрязла во всех этих делах глубже, чем ты можешь себе представить.
— Шутишь, — сказал Фред.
Кэт видела, что он задумался. Да, у нее стоящая работа, и вполне вероятно, что интересная. Но с другой стороны, может, она принадлежит к числу тех суровых чернокожих женщин, для которых главное в жизни — установленный порядок и которые издеваются над населением, сидя по ту сторону стоек в государственных учреждениях и в окошках почтовых контор.