Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Шрифт:
Правдиво нарисован образ секретаря обкома Кравцова — чуткого, умного, энергичного партийного руководителя.
В сценарии много других ярких персонажей. Перед читателями проходит сложная и интересная жизнь дружного шахтерского коллектива, горячих патриотов своего дела. Он видит огромную заботу большевистской партии и лично товарища Сталина о непрерывном росте угледобычи, улучшении материальной и культурной жизни шахтеров.
Жизненность конфликтов, типичность персонажей и вместе с тем показ индивидуальных черт характеров, чувство нового, свойственное
Советские кинодраматурги, руководствуясь в своем творчестве единственно правильным методом — методом социалистического реализма, пишут глубокоидейные и высокохудожественные произведения, на основе которых наша кинематография создает прекрасные кинофильмы о подлинных героях современности — людях Сталинской эпохи, об их труде и борьбе, полных высокого пафоса и героизма.
П. Павленко, М. Чиаурели
ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА
Фильм „Падение Берлина“ в 1950 году удостоен Сталинской премии первой степени.
На V Международном кинофестивале в Чехословакии в 1950 году фильму „Падение Берлина“ присуждена первая премия фестиваля — „Хрустальный глобус“.
Цветущее поле.
Отдаленно возникает детская песня:
Хороший день, земля в цвету. Цветы растут и я расту, Цветок взойдет и опадет, А мне расти из года в год.Дети проходят, взявшись за руки, и поют:
Земле цвести И нам расти. Весенним и прекрасным днем О счастье давай споем, О счастье, о весне В нашей солнечной стране…Среди ребят учительница Наташа Румянцева:
— Пошли, ребята, пошли. На завод опоздаем…
Ребята берутся за руки и вместе с Наташей поют:
Хороший день, земля в цвету. Цветы растут и я расту…Очертания гигантского завода и рядом с ним живописного заводского поселка выступают на фоне утреннего неба. Вот-вот рассветет. Даже птицы — и те еще не проснулись как следует и только сонно отряхиваются в нежной весенней зелени деревьев.
Но вот тишину раздвинул могучий низкий голос заводского гудка. Его октава величественно всколыхнула воздух, как хорал.
Зачирикали птицы.
Кудлатый пес, со стоном зевнув, нехотя вылез из своей будки и заспанными глазами огляделся.
Где-то вдали зазвучало радио.
День
Мартеновский цех.
Блеск расплавленного металла слепит глаза. Выпуск плавки. Огнедышащая струя металла льется в ковш.
Едва различимые фигуры сталеваров в спецовках, рукавицах и синих очках движутся у пылающих печей.
Молодой сталевар, сдвинув на лоб очки, присаживается и вытирает лицо.
Свет пламени играет на его одежде. Кажется, что она сейчас вспыхнет.
К сталевару подбегает редактор стенгазеты Зайченко со свежим экземпляром «Красного сталевара» в руках.
— Алеш, — кричит он, но сквозь шум цеха его едва слышно. — Сколько сегодня выдал за смену? — и показывает номер многотиражки с портретом Алексея на первой полосе. — Вот, в героях ходишь! Вчера дал девять тонн с квадратного метра. Сегодня не подкачал?
— Ступай ты к чорту, — улыбаясь говорит Алексей, — пиши — одиннадцать тонн с квадратного метра.
— У-у-у… так це ж всесвитный рекорд, Алексей, — радостно ахнул Зайченко и заторопился, чтобы не опоздать с этой новостью.
Мы следуем за ним по мартеновскому цеху.
Стайка школьников, окружившая девушку-учительницу, пугливо топчется в дальнем углу. Учительница рассказывает, и ребята внимательно слушают ее.
— Ребята, я вам уже рассказывала, что первые металлургические заводы в России были построены царем Петром, но они были маленькие… — говорит учительница.
— Наталья Васильевна, а Стаханов тоже был при царе Петре? — прерывает ее Ленька Гуров.
Рассмеявшись, учительница отвечает:
— Что ты! Стаханов родился в наше, советское время. Таких людей, как он, раньше не могло быть.
Учительница очень молода, лет двадцати, очень красива. Ее тоненькая, почти детская фигурка выражает большую волю, лицо открытое и смелое.
Она, видно, приготовилась к долгой беседе, но подбежавший редактор «Красного сталевара» помешал ей.
— Это что такое? Это что такое? — кричит он еще издали. — Экскурсия? А печать ничего не знает… Как же так? Некрасиво, Наталья Васильевна! — И он пожимает ей руку, в шутку притворяясь рассерженным. — Однако дадим заметку и об экскурсии. — Ловко развернув лист, он начинает быстро записывать на уголке: «Школьная экскурсия тов. Румянцевой».
Ребята, подталкивая друг друга, разглядывают тем временем портрет Алексея Иванова, лучшего сталевара завода.
— Ну, я бегу, Наталья Васильевна! — говорит Зайченко. — Алешка Иванов сегодня одиннадцать тонн дал, красота! — И, оставив экскурсию, мчится из цеха через широкий заводской двор в контору. — Он бежит, размахивая газетой и крича встречным: — Одиннадцать тонн с квадратного метра!.. Всесвитный рекорд! Можете себе представить?!
Секретарь директора завода Лидия Николаевна, девушка в локонах, которые так красиво и замысловато уложены на ее голове, что напоминают шоколадный торт, говорит по телефону: