Избранные произведения в 2-х томах. Том 2
Шрифт:
— Нам направо. Теперь уже близко.
Влево, южнее, чувствовался прятавшийся за густой зеленью садов город. Нигде ни огонька. Молчат собаки, спят люди. Тишина.
— Стоп, — скомандовал Колосов. — Ставьте велосипеды к забору.
Они остановились, прислонили к стене своих железных коней. Что же дальше?
— Шамрай, Мунтян, Ганковский. Слушайте и смотрите внимательно. Вот за этим рвом — склад боеприпасов. Ограда — сто метров от рва, — объяснял капитан, показывая рукой в сторону видневшейся в темноте высокой каменной стены. — Часовой может стоять
— Ясно.
— Старший группы — лейтенант Шамрай. Мы остаёмся в резерве. Всё. Выполняйте.
— Есть.
Теперь они уже были не партизанами, а настоящими, хорошо дисциплинированными и выученными солдатами. В темноте, бесшумно прижимаясь к стене, сделали шаг, второй и исчезли, будто в тёмную воду нырнули,
Шамрай двигался осторожно, мягко, как кошка. Откуда у него эта ловкость? Спроси — сам бы не ответил.
Двое бойцов следовали за ним, напряжённые, готовые каждую минуту к бою. Все чувства настолько обострились, что казалось, люди могут видеть сквозь непроницаемую стену, слышать на расстоянии многих километров.
Может быть, поэтому лейтенант Шамрай уловил где-то вблизи сонное дыхание человека. Не храп, а именно дыхание, глубокое, спокойное и тихое. Шамрай на мгновение оцепенел, будто прирос к стенке.
— Что там? — прошептал Мунтян.
— Слышишь?
И Мунтян тут же услышал это сладкое, тихое посапывание, Ладонь Шамрая вспотела, стискивая ручку кинжала. Да, совсем рядом, в темноте кто-то спал.
Ещё несколько осторожных, мягких шагов. Каменная ограда окончилась. Ворота. Тяжёлые, дубовые, запертые. Перед ними никого. В воротах прорезана калитка. Тоже, видно, заперта. Охрана склада за высокими стенами спит, как в неприступной крепости.
Шамрай взмахнул рукой, указав на стену. И Ганковский, поняв намерение Шамрая, наклонился, прислонившись к стене. Шамрай, взобравшись ему на плечи, ухватился руками за край стены. Так и есть, колючая проволока, но, слава богу, без электрического тока. Ловко взобрался наверх, с трудом, обдирая руки, зацепил одну колючую проволоку за другую, Мунтян тотчас же очутился рядом.
Сонное дыхание внизу вдруг стихло, и люди на стене затаились, прислушиваясь. Вот глубокий вздох, он оборвался громким всхрапом, перешедшим в мирное переливчатое подсвистывание, будто кто-то тихо подыгрывал на флейте.
Проклятая проволока с трудом поддалась, пронзительно звякнула. Они замерли. Нет, тишина. И в этой тишине снова похрапывание часового.
— Мунтян, за мной!
Теперь под проволокой образовалась дыра. Прижавшись к камню, можно было проползти по стене и спрыгнуть вниз. Тихо, бесшумно, мягко, по-кошачьи. От твоей ловкости и проворства, Роман, сейчас зависит не только твоя жизнь! Прыгай!..
Шамрай поднялся с земли, помог спуститься Мунтяну. Храп не затихал. Осторожно, боясь не только резкого движения, но и собственного дыхания, приблизились они к воротам.
Прислонясь плечом к полосатому столбу, стоя спал часовой, опираясь на винтовку образца ещё первой мировой
Справа от ворот домик. В маленьком занавешенном окошке едва заметный огонёк. Скорее всего караульное помещение.
— Тише, — прошептал Шамрай.
Ему казалось, что в удар нужно вложить всю свою силу. Лишь бы не попало остриё ножа в кость или ремень амуниции. Даже странно, как легко вошла сталь в человеческое тело. Может, он ошибся и в темноте ударил не туда. Нет, не ошибся. Часовой как-то сразу обмяк, скользнув спиной по воротам, повалился на землю. Даже не вскрикнув, не проснувшись… Послышались только хрип и бульканье, будто из опрокинутой бутылки вылилось немного воды.
Потом снова наступила тишина.
В домике караулки распахнулась дверь. На пороге появилась слабо освещённая со спины фигура солдата.
— Мюллер! — крикнул он. И тут же свалился на землю под ударом ножа притаившегося у двери Мунтяна.
«Почему так нестрашно и просто убивать на войне?» — подумал Шамрай.
В караулке, которая служила одновременно и казармой, спало на железных койках трое солдат. Хорошо выбритые сонные физиономии резервистов в пугливом свете керосиновой лампы казались лицами древних мумий.
— Ключи! — Шамрай толкнул Мунтяна, указа» на лежавшую на краю стола связку ключей. — К воротам!
— А немцы? — скорей выдохнул, чем проговорил Мунтян.
— Куда они денутся! Отворяй и зови Колосова.
Ожидание тянулось долго, Шамрай стоял, направив на сонных немцев свой автомат. Тускло светила лампочка. Тишина. Рядом вырос Колосов.
— Что с ними делать?
— Ничего. Оставайся здесь. Шевельнутся — стреляй.
Вскоре послышались приглушённые торопливые шаги Шамрай, приготовившийся ждать долго, даже вздрогнул от неожиданности, когда Колосов снова появился возле него.
— Спят?
— Спят.
— Бери оружие и харчи. Гаси лампу.
Они вышли, нагруженные оружием и мешком с консервами, тихо прикрыв за собой дверь и приперев её валявшейся неподалёку доскою. Двигались по двору, как в тёмной воде, — плавно и бесшумно. Семь теней стояло, поджидая, за воротами. На каждом за плечами по два-три автомата или карабина.
— Все? Поехали, — сказал Колосов. — Кикоть, на какое время рассчитан шнур?
— Минут на пять.
Шамрай ясно представил, как в глубине склада боеприпасов, подбираясь всё ближе и ближе к взрывчатке, медленно ползёт незаметный огонёк.
Они уже отъехали далеко от ворот, когда Колосов приказал остановиться.
— Кикоть, вы там не ошиблись? — спросил он с волнением в голосе.
— Нет, товарищ командир. Оно сейчас ударит.
И оно действительно ударило. Раздался взрыв, похожий на вздох какого-то огромного, злого, фантастического зверя. В темноте в небо фейерверками взлетели радужные огни. Они опадали золотыми колосьями, ясными цветами подсолнухов, огненной пылью осыпались на землю.
— Богатый был склад, — сказал Колосов,