Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Стивен обнаружил, что вспоминает былые времена, когда они только поженились и не помышляли ни о чем другом, кроме как поваляться, дурачась, на диване. Он вспомнил, что всегда ценил ее здравомыслие, то, что благодаря ей всегда ощущал себя сильным и уверенным в себе, а не коротышкой ростом в пять футов шесть дюймов, которому никогда не бывать героем на футбольном поле. Он вспомнил, как ему нравилась его жена, особенно до того, как в Бейкерсвиле появилась Мелисса Авалон и сразила его наповал своей улыбкой.
В пять вечера Стивен Вандерзанден принял решение. Он совершил
Они подъехали к дому.
Первым признаком беды стало какое-то мимолетное движение, которое Стивен заметил краем глаза. В следующее мгновение заднее стекло автомобиля осыпалось градом осколков.
— О боже, — воскликнула Эбигейл.
— Пригнись! — крикнул Стивен.
Инстинктивно вдавив в пол педаль газа, он вылетел за пределы подъездной дорожки. Лишь чудом не перевернувшись, машина скатилась по склону и уткнулась в кусты. Он попытался дать задний ход. Неудачно. Вперед. Никак. Они застряли.
Еще один выстрел. Боковое окно разлетелось вдребезги.
Стивен посмотрел на ту, с которой прожил пятнадцать лет в браке, и понял, что происходит. Убежать не удастся. Мелисса его предупреждала.
— Беги, Эбигейл, — сказал он спокойно. — Беги со всех ног.
А потом директор Вандерзанден вышел и приготовился принять свою участь.
В мансарде мэрии Сандерс не находил себе места от беспокойства. Полседьмого. Господи, сколько же времени нужно женщине, чтобы привести в порядок собственный двор? Вот что значит местная… Замечательно хороша, пока дело захватывает и волнует. Но как только дошло до тяжелой и изнурительной работы, ее и след простыл.
Он поворчал еще немного, расхаживая по небольшой комнате и растирая шею. Люк Хейз заскочил ненадолго, но уже вернулся в главный офис службы шерифа — Сандерс распорядился, чтобы он составил отчеты о проделанной за день работе. Как они тут обычно ведут дела, Сандерс не знал, но в межведомственных расследованиях соответствующие современным требованиям письменные отчеты жизненно необходимы, иначе обязательно что-нибудь упустишь.
Кстати…
Сандерс вытащил письмо, присланное Рейни из калифорнийской школы. Раз уж ее нет, он тут за главного, так что придется взять дело в свои руки.
Распечатав конверт, детектив пробежал глазами содержимое письма.
— Вот же дерьмо! — пробормотал он спустя полминуты. — Дерьмо!
И тут в углу комнаты затрещал полицейский сканер, передавая первые сообщения о стрельбе.
Глава 33
— Привет, Ричард.
Рейни стояла на задней веранде в сгущавшихся сумерках. Было поздно, почти восемь вечера. На обратном пути из Кэбота она остановилась перекусить сандвичем и обмозговать ситуацию. Съела она немного, но положение вещей заметно прояснилось.
В какой-то момент все это дело коснулось ее самой.
И, найдя ее, убийца не исчезнет чудесным образом. Куинси был прав. Он еще не закончил.
Рейни оставила машину в нижней части подъездной дорожки. Она уже знала, кого ищет. Когда Дэнни наконец судорожно произнес имя, она поняла, что совсем не удивлена.
Она осторожно прошла сквозь заросли к задней стороне дома. Как оказалось, предосторожность не была лишней. Манн спокойно сидел на задней веранде, поглаживая дробовик ее матери.
Поднявшись по ступеням, она направила ему в грудь свой девятимиллиметровый.
— Привет, Лоррейн, — небрежно сказал он. — Надеюсь, ты не против, но мне эта прелюдия изрядно надоела.
— Отлично. Вставай, и я тебя пристрелю.
— Лоррейн, — он укоризненно покачал головой, — неужели ты так ничему и не научилась четырнадцать лет назад?
— Еще как научилась, — ответила она откровенно. — Не ждать слишком долго. И исповедоваться поскорее — толку больше.
Ричард Манн мило улыбнулся. На нем были черные джинсы и черный же свитер с высоким завернутым воротником, из-за чего его было труднее различать в сгущавшихся сумерках. Из шатена он превратился в блондина и подправил брови и ресницы. Эффект оказался поразительным — консервативный молодой профессионал обернулся честолюбивой рок-звездой. Рейни понимала, что это означает. Ричард не планировал продолжать свою звездную роль социального педагога бейкерсвильской восьмилетки. Ему оставалось сыграть одно-единственное представление — убрать последнюю ниточку, прежде чем ускакать на закат.
— Заглянул под крыльцо, — продолжал Манн. — Зачем ты его убрала?
— У меня свои причины.
— Навещала сегодня Дэнни, да? Теперь-то ты знаешь, что можешь поговорить со мною. В сущности, я единственный в этом городе, кто в состоянии тебя понять.
— Ты, Ричард, больной на голову ублюдок. Я — коп. Ничего-то ты не понимаешь.
Он непринужденно рассмеялся:
— И ты действительно в это веришь, а, Рейни? Ловко. Ты манипулировала своей совестью, позволяя себе жить дальше. Но я любопытен. Эта забавная деталь с пивом… Я наблюдаю за тобой вот уже несколько месяцев, и мне жутко интересно. Что ты говоришь, когда выливаешь пиво на землю?
— Тебя это не касается.
— Ты снова меня огорчаешь. Я так рассчитывал на тебя вначале, но ты стала просто раздражительной и скучной. Я уже не уверен, что ты по-прежнему мне нравишься.
— Наверное, из-за пушки, — сказала она. — Вставай и сдавайся. Посмотрим, может, и отношение изменится к лучшему.
Он улыбнулся:
— Нет уж, спасибо. Мне куда как комфортнее при нынешнем положении вещей. С работой я справляюсь, ты и сама должна это признать. Хороший школьный консультант должен уметь руководить и вдохновлять. Так вышло и с этим мальчишкой. Видела бы ты лицо Мелиссы в самом конце… Она так и не поняла, что к чему.