Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Хотите выпить? — предложил судья. — Кофе?
— Нет.
— Перекусить?
— Я не собираюсь здесь задерживаться.
Джеймс, кажется, понял и жестом указал на кушетку:
— Садитесь, пожалуйста.
Бобби не очень-то этого хотелось, но он приблизился к кремовой кушетке, осторожно примостился на краешке и положил сжатые в кулаки руки на колени. В отличие от холеных Гэньонов он был в старых джинсах, темно-синем свитере и старой серой рубашке. Он выбрался из постели посреди ночи, чтобы взглянуть на место преступления,
— Харрис рассказал нам, что вы встречались с Кэтрин, — произнес Гэньон.
Бобби почувствовал, что это звездный час судьи. Марианна даже не смотрела на него, она беззвучно плакала. Ее лицо, которое она предусмотрительно отвернула в сторону, было залито слезами.
— Мистер Додж?
— Я виделся с Кэтрин, — ответил Бобби. Он по-прежнему смотрел на Марианну и хотел что-нибудь сказать ей. «Мне жаль. Он умер мгновенно. По крайней мере у вас есть внук».
Бобби чувствовал себя идиотом. Теперь он ясно понимал: Джеймс Гэньон поставил ему элементарную ловушку, и Бобби угодил прямо в нее.
— Вы встречались с моей невесткой до того? — требовательно спросил Джеймс.
Бобби заставил себя взглянуть на него. Судья выглядел точь-в-точь как и люди, задававшие ему подобный вопрос в минувшие дни. Бобби твердо ответил:
— Нет.
— Вы уверены?
— Я помню тех, с кем встречаюсь.
Джеймс изогнул бровь.
— Что вы видели в ту ночь, когда Джимми погиб?
Бобби мельком взглянул на Марианну, потом снова на ее мужа.
— Если мы собираемся обсуждать это, то, думаю, вашей жене не следует здесь присутствовать.
— Марианна? — мягко спросил Джеймс, и та снова посмотрела на него. Буквально только что она плакала, теперь Марианна собралась с духом, словно открыв некий источник силы. Она взяла мужа за руку, и они вместе повернулись к Бобби.
— Я хочу остаться, — негромко произнесла она. — Это мой сын, я его родила. И мне следует знать все, что касается его смерти.
Она великолепна, подумал Бобби. Несколькими словами женщина буквально разворотила ему всю душу.
— Был вызов, сообщили, мужчина заперся в доме, — как можно более спокойно проговорил он. — Женщина набрала девять-один-один и сказала, что у ее мужа пистолет. Соседи слышали звуки выстрелов. Я занял позицию в доме через улицу и увидел человека…
— Джимми, — поправил судья.
— Человека, — Бобби стоял на своем, — который нервно вышагивал по спальне. Потом я обнаружил, что он вооружен девятимиллиметровым пистолетом.
— Заряженным? — уточнил Гэньон.
— Я не мог этого разглядеть, но, поскольку раньше люди слышали выстрелы, пистолет был заряжен.
— И поставлен на предохранитель?
— Я не видел этого. Но, повторяю, судя по тому, что соседи слышали выстрелы, пистолет был снят с предохранителя.
— Но он мог потом снова поставить его на предохранитель.
—
— Стрелять вообще мог кто угодно. Вы ведь не видели, как он стрелял, так?
— Да.
— Вы не видели, как он заряжал пистолет?
— Нет.
— Понятно, — произнес судья. И тут впервые до Бобби дошло: это всего лишь вступление — репетиция слушания дела в суде. Именно так судья станет доказывать, что он, Роберт Дж. Додж, в четверг, 11 ноября 2004 года, совершил предумышленное убийство, застрелил бедного, ни в чем не повинного человека — его любимого сына Джеймса Гэньона-младшего.
Это будет настоящая схватка, и у судьи на руках все козыри.
— Так что именно вы видели? — спросил Гэньон.
— После небольшого перерыва…
— Какого? Минута? Пять минут? Полчаса?
— Приблизительно через семь минут я увидел женщину…
— Кэтрин…
— …и ребенка. Женщина держала ребенка, маленького мальчика, на руках. Потом женщина и мужчина, — Бобби произнес эти слова с ударением, — принялись ссориться.
— По какому поводу?
— Я не слышал.
— Значит, вы понятия не имеете, что они сказали друг другу? А если Кэтрин угрожала Джимми?
— Чем?!
Судья поправился:
— Может быть, она словесно его оскорбляла?
Бобби пожал плечами.
— Она знала, что в доме напротив находитесь вы?
— Понятия не имею.
— Горели прожектора, к дому подъехала «скорая помощь», постоянно прибывали патрульные машины. Вряд ли она не заметила всей этой суматохи.
— Она находилась на четвертом этаже. Когда я только занял позицию, женщина с ребенком сидели на полу за кроватью. Едва ли имеет смысл предполагать, что она знала и чего нет.
— Но вы сказали, будто она сама вызвала полицию.
— Так мне сообщили.
— Значит, она надеялась на помощь.
— В прошлом, когда она звонила в полицию, приезжали двое патрульных, которые стучались в дверь.
— Я знаю, мистер Додж. И потому мне кажется очень любопытным, что на этот раз она упомянула о пистолете. Ведь в таком случае вызывают отряд специального назначения, так?
— Но он и в самом деле держал пистолет в руках. Я лично его видел.
— Да? А вы уверены, что это был настоящий пистолет, а не одна из игрушек Натана или муляж? В конце концов, это могла оказаться зажигалка в форме пистолета.
— Сэр, за последние десять лет я видел сотни пистолетов самых различных моделей. Я отличу настоящее оружие от игрушки, если увижу его. Криминалисты подобрали на месте преступления «беретту».
Судья помрачнел — очевидно, этот ответ ему не понравился, но тут же продолжил:
— Мистер Додж, мой сын действительно нажал на курок?
— Нет, сэр. Я выстрелил первым.
Марианна застонала и откинулась на спинку кресла. Джеймс, наоборот, слабо ухмыльнулся. Он принялся ходить туда-сюда по комнате, вычерчивая пальцем зигзаги в воздухе.