Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Расскажи мне о своей матери, Сэнди.
— Перестань.
— Ты заявляешь, что хочешь знать мои секреты, но держишь при себе свои.
— Моя мать умерла, когда мне было пятнадцать лет. Всё. Точка.
— Сердечный приступ, — он повторил мои же слова.
— Такое случается. — Я отвернулась.
Через секунду Джейсон погладил меня по щеке, кончиками пальцев коснулся моих опущенных
— Между нами всегда будет так, — негромко сказал он. — Но с Ри так не будет.
— Есть вещи, которые, потеряв, уже не вернешь, — прошептала я.
— Знаю.
— Даже если хочешь вернуть. Даже если пытаешься, молишься и начинаешь все заново. Это ничего не меняет. Невозможно, зная что-то, притворяться, что не знаешь.
— Понимаю.
Я поднялась с диванчика. Мне было не по себе. Я чувствовала запах роз. Ненавистный запах. Почему он преследует меня? Почему не оставляет? Я убежала из родительского дома. Убежала из родного города. Эти треклятые розы должны оставить меня в покое.
— Она была психически больной, — выдавила я. — Буйной алкоголичкой. Она… она такое вытворяла, а мы ее покрывали. Мы с отцом. Мы каждый день терпели ее издевательства и никому не сказали ни слова. Знаешь, каково это — жить в маленьком городишке? Приходится соблюдать приличия.
— Она била тебя.
Я рассмеялась, но смех получился не очень приятный.
— Кормила крысиным ядом, а потом смотрела, как врачи промывают мне желудок. Я была для нее инструментом. Красивой куколкой, которую она ломала каждый раз, когда хотела привлечь к себе внимание.
— Синдром Мюнхгаузена.
— Возможно. Я к экспертам не обращалась.
— Почему?
— Она мертва. Какой смысл?
Джейсон посмотрел на меня выжидающе, но я не клюнула на приманку.
— А твой отец? — спросил он после паузы.
— Успешный адвокат. С репутацией, которую никак нельзя было ронять. Не мог же он признаться, что через день получает от жены бутылкой по голове. На пользу бизнесу это точно не пошло бы.
— И он со всем этим мирился?
— А разве где-то бывает иначе?
— К сожалению, нет. И все же, Сэнди, как она умерла?
Я поджала губы — ну уж нет.
— Отравление угарным газом. — Джейсон сказал это без вопросительной интонации; произнес, словно констатируя факт. — Ее нашли в машине, в гараже. Я бы предположил самоубийство. Или, может, выпила лишнего и уснула за рулем. Непонятно только, почему у властей не возникло никаких вопросов. Тем более что городок маленький, и кто-то должен был знать, как она с тобой обращалась.
Я уставилась
— Ты знал?
— Конечно. Иначе я бы на тебе не женился.
— Ты собирал обо мне сведения?
— Нет ничего плохого в том, чтобы разузнать побольше о девушке, прежде чем просить ее стать твоей женой. — Джейсон дотронулся до моей руки. И на этот раз я ее отдернула. — Ты думаешь, что я женился на тебе из-за Ри. Ты всегда считала, что я женился на тебе из-за нее. Но это не так. По крайней мере, не только из-за нее. Я женился на тебе еще и из-за твоей матери. Потому что в этом мы с тобой схожи. Мы знаем — чудовища существуют, и не все они живут под кроватью.
— Я была ни при чем, — донесся до меня мой собственный голос.
Он промолчал.
— Она была психически неуравновешенная. Рано или поздно она, вероятно, покончила бы с собой, это был вопрос времени. Придумала бы, как нас всех уделать, — лепетала я и не могла остановиться, не могла прикусить язык. — Я стала слишком большой, чтобы меня можно было таскать в неотложку, вот она и сделала это с собой. Да и то лишь после того, как спланировала самые пышные похороны из всех, что видел наш город. А сколько потребовала роз! Горы. Горы этих треклятых роз…
Я сжала кулаки. Посмотрела в упор на мужа — ну же, назови меня уродом, неблагодарной дочерью, белой швалью, куском дерьма. Посмотри на меня! Моя мать жила, и я ненавидела ее. Потом она умерла, но я возненавидела ее еще больше. Я — ненормальная.
— Понимаю, — сказал он.
— Я думала, что буду счастлива. Думала, что наконец-то мы с отцом заживем в мире и покое.
Теперь уже Джейсон внимательно смотрел на меня.
— Когда мы только познакомились, ты сказала, что хочешь уехать и не оглядываться. Ты ведь говорила это серьезно? Прошло столько лет, а ты ни разу не позвонила отцу, не сообщила, где мы живем, не рассказала ему о Ри…
— Нет.
— Ты так сильно его ненавидишь?
— Даже еще сильнее.
— Ты думаешь, что он любил твою мать сильнее, чем тебя. Он не защитил тебя. Только ее и прикрывал. И этого ты ему не простила.
Я ответила не сразу. Представила отца, его очаровательную улыбку, морщинки, что появлялись в уголках его голубых глаз. Он мог сделать так, чтобы я почувствовала себя центром вселенной, и для этого ему было достаточно всего лишь тронуть меня за плечо. Я вспоминала его и переполнялась гневом. Даже говорить не могла.
Я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Я знаю кое-что, чего не знаешь ты….
Она была права. Чертовски права.
— Ты сказал, что мы другие, — прошептала я хрипло. — Ты сказал, мы знаем, что не все чудовища живут под кроватью.