Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Ди-Ди ничего не ответила. Она просто продолжала смотреть на меня с ничего не выражающим, каменным лицом.
— Вы не доверяете мозгоправам, — проницательно заметила я. — Вы даже не уверены, нравлюсь ли я вам. И все-таки, вместо того чтобы воспользоваться хотя бы одним из многочисленных препаратов, способных снять боль, вы решили прийти ко мне. Я уверена, это не случайность.
На сей раз детектив согласно кивнула.
— Отлично, теперь нам есть от чего оттолкнуться. Вы уже проводили сегодня сеанс физиотерапии?
— Пока нет.
— Полагаю, на данной стадии восстановления вам запрещено делать «маятник»?
—
— Да, вполне. Поэтому сегодня я побуду вашим физиотерапевтом. Упражнение «маятник», пятнадцать повторений. Итак, начинайте.
Ди-Ди мгновенно побледнела, ее нижняя губа задрожала, но через секунду она, спохватившись, крепко сжала губы в тонкую струнку.
— Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.
— Никаких возражений. Прошу вас, Ди-Ди, начинайте.
— Послушайте, моя боль уже находится на отметке в двенадцать баллов по вашей чертовой шкале. Вы заставите меня делать «маятник», и мне крышка… Я не доеду самостоятельно до дома, не говоря уже о том, что я могу заблевать весь ваш ковер.
— Я понимаю. Физиотерапия очень болезненна для вас. Еще до начала вы испытываете боль, а в конце — это просто агония.
— И это говорит человек, который в жизни не испытывал боли.
— В этом вы правы. Я могу сломать руку, но продолжать делать «маятник». По правде говоря, даже с двумя сломанными руками я бы могла встать на мостик. Я бы продолжала ломать кости, суставы, рвать мышцы, но мне было бы глубоко все равно.
Детектив молча слушала.
— Боль — наш лучший друг, — тихо продолжила я. — Это первое, что помогает защищать свой организм от повреждений. Сейчас вы этого не понимаете, потому что злитесь на свою боль. Проклинаете или, наоборот, пытаетесь игнорировать. А она, в свою очередь, пытается заявить о себе еще громче, потому что ей необходимо ваше внимание. Она всего лишь делает свое дело — пытается помочь вам избежать других повреждений. Пожалуй, вместо того чтобы ругать Мелвина на чем свет стоит, вам стоило бы поблагодарить его за старания. Попробуйте сказать ему, что вы очень цените его заботу, но в течение следующих десяти, пятнадцати или двадцати минут вам необходимо двигать рукой и плечом. Даже если толку от этого будет чуть, эти упражнения сыграют огромную роль в восстановлении. Поговорите с ним, не нужно его ругать.
— Вы себя слышите со стороны? Теперь понимаете, почему в прошлый раз я назвала вашу болтовню собачьим бредом?
— Подумайте еще вот над чем: десять лет назад ученые пытались исследовать болевой порог профессиональных спортсменов. Подопытными были люди, которые каждый день выдерживали запредельные физические нагрузки на свой организм. Главным результатом исследования стал тот факт, что испытуемые спортсмены имели более высокий болевой порог, чем простые смертные, отсюда и более широкие возможности для подготовки тела к нагрузкам. К громадному удивлению исследователей, подтвердилось и обратное. Большинство атлетов очень чутко относятся к своей боли, в то же время у них более активная центральная нервная система, чем у остальных. Как утверждают сами спортсмены, именно четкое осознание болевого порога помогло им достичь нужных результатов. Возможности нашего организма не ограничиваются физическими пределами, важно взаимодействие разума и тела. Это не победа разума
Ди-Ди нахмурилась:
— Пожалуй.
— К чему я все это говорю: не игнорируйте свою боль. Попытайтесь ее принять, начните работать над своим организмом, подтяните его до нужного уровня. Зачем давать боли имя… Для того чтобы было проще с ней общаться, фокусироваться на ней. Если вы чувствуете себя глупо, обращаясь к Мелвину, не делайте этого. Можно говорить просто «боль» или вообще ничего не говорить. Попробуйте выяснить свой болевой порог, а затем сделайте необходимые упражнения. А сделать вам нужно, насколько я помню, пятнадцать «маятников». — Я указала на свободное пространство перед столом. — Прошу. Чувствуйте себя как дома.
Ди-Ди снова поджала губы. В какой-то момент мне показалось, что она откажется. Все-таки она не преувеличивала, я лично видела, как тошнит пациентов после сеансов физиотерапии. Ей нужно не просто пошевелить поврежденной рукой, нужно воздействовать на каждую нервную клетку. Отрывной перелом — один из самых болезненных. По крайней мере, так мне говорили.
Детектив Уоррен подвинулась на самый краешек стула. Наклонилась вперед, свесила руку вниз. Физиотерапевты в шутку называют это слоновьим хоботом. Даже столь простое движение подняло в пациентке волну боли. Она резко вдохнула, затем выдохнула. Над верхней губой уже выступил пот.
— Что вы чувствуете? — спросила я.
— Так вот как вы развлекаетесь? — грубо отозвалась она. — Сами боль не чувствуете, так решили подпитываться от других?
— Детектив, по шкале от одного до десяти, на сколько вы оцениваете свою боль?
— Четырнадцать!
— Кричите.
— Что?
— Вы меня слышали. До сих пор вы боролись с болью именно этим способом. Продолжайте. Можете наорать на меня. Назовите меня сукой, извращенкой, мразью. Только подумайте, с одной стороны я, человек, который никогда не чувствовал боли даже от пореза бумагой. А с другой стороны вы — человек, буквально утопающий в море физической агонии. Гнев, Ди-Ди, — вот ваше лучшее лекарство. Можете оторваться по полной, вряд ли вам удастся меня удивить.
И она закричала… Ругательства, перемежающиеся стонами, воплями, рыком… Я решила дать ей несколько минут. Пока Ди-Ди покачивала рукой из стороны в сторону, как приведенный в действие маятник, ее лоб весь покрылся испариной. В перерыве между ругательствами слышалось только тяжелое дыхание.
— Остановитесь, — сказала я.
— Что? — Пациентка даже не посмотрела на меня. Ее взгляд был сосредоточен в одной точке на ковре. От боли глаза практически остекленели.
— Оцените свою боль по шкале от одного до десяти.
— В смысле? Вы только что заставили меня сделать дюжину маятников. А я уже сделала пятнадцать! Или восемнадцать! А то и все двадцать! Что еще вам от меня нужно?
— Ругательства вам помогли?
— Какого черта? — она подняла глаза, ее лицо стало пепельно-серого цвета.
Я непреклонно продолжила:
— В течение нескольких последних минут вы облекали боль в конкретную форму и изливали весь свой гнев. Теперь вам лучше?
— Конечно нет! Мы с вами прекрасно знаем, что физиотерапия хуже предсмертных мук. Разумеется, мне не стало…