Избранные произведения. Том 1
Шрифт:
Динамики донесли хрипловатый смешок Игната.
— А ты спроси у него открытым текстом. Кстати, что делать дальше? Подоспеет десант, окружим облако и крутанем программу контакта? Или попробуем закапсулировать полем?
Тишина в эфире да шорох помех. Потом короткий ответ:
— Думай сам, ты видишь его ближе.
— Игнат, через несколько минут облако начнет утюжить архитектурные памятники, — напомнил я, прикинув расстояние от облака до города.
— Облако — еще не Демон. Где Зо Ли? Задержали?
— Пинасс нашли, пуст, — сказал командир модуля
— Ищите. Где десант?
— Над вами, — раздался чей-то энергичный баритон. — Видим вас визуально. Шесть «пятерок» и «десятка».
«Десятка» — это когг с энергетическим оборудованием. С его помощью можно вышвырнуть на орбиту Юпитера массу порядка десяти тысяч тонн или укротить вулкан!
— Наконец-то! — повеселел пилот нашего модуля. — Сейчас мы его придавим, если только ваш Демон не ушел.
— Не ушел, вероятно, где-то рядом с облаком.
— Слушай команду… — Игнат не договорил.
Впереди модуля и «медузы» в полутора километрах образовалось вдруг растущее черное пятно в форме чудовищной когтистой лапы, выбросило «когти» во все стороны. Один «коготь» пробил навылет наш модуль. Впечатление было, будто перекосился горизонт.
Резко похолодало. В затылке родилась странная боль и перетекла в пальцы рук и ног, словно под ногти загнали иголки.
— Аварийный финиш! — крикнул пилот. — Нуль энергоресурсов!
— Всем прочь! — пробился сквозь крики в эфире и усилившийся прибой помех голос Игната. — Старт до высоты два! Крейсеры — силовое заграждение по вызову, финиш на высоту сорок над Торжком!
— Ромашин, уходи сам! — рявкнул Лапарра.
Наш модуль продолжал падать на лес. Я увидел, как чей-то пинасс на полной скорости вывернулся из-за холма и вонзился в «лапу» Демона. Пропал из поля зрения. На месте «кошачьей лапы» вырос вдруг ослепительный многолучевой шатер, вытянулся копьем в небо, засиял, как лопнувшее солнце…
Удар! Хруст и звон, тонкий свист и вслед проклятие пилота:
— Приехали! Конец связи.
Виомы погасли, в рубке медленно разгорелась оранжевая лампа аварийного освещения, но и она вскоре истлела угольком.
Пилот успел ударом ноги открыть люк и крикнул из коридора:
— Вылезайте.
Я выскочил следом.
В небе таяла белая облачная полоса. Из-за нее искрой вынесло пинасс, закрутило в штопор, вонзило в лес. За ним хищно метнулся чей-то модуль, оба скрылись за деревьями. Я ждал удара и взрыва, но их не было.
— Успел, — сказал пилот и сплюнул. — Бред сивой кобылы! Модуль по горло был заправлен энергией, куда она девалась?
Я не ответил, хотя и мог: ее «съел» Демон. Мы накрыли его в момент появления… или образования, и все же он ушел, ушел наверняка. Только вот где его след?
Я оглянулся. Сели мы удачно. Модуль в падении срезал верхушки у нескольких сосен и приткнулся кормой к муравейнику, едва его не раздавив. В направлении на север лес редел, опушка его просматривалась шагах в тридцати. Пилот полез сквозь малинник в ту сторону, и скоро донесся его приглушенный волнением голос:
— Идите
Я пробрался на голос, вышел на опушку и без подсказки пилота увидел след Демона…
Орест Шахов, председатель Высшего координационного совета Земли
Директора УАСС я знал хорошо. Знакомство наше состоялось лет семь назад, я тогда был председателем Земплана. Филипп Ромашин уже в то время производил впечатление цельной натуры, хорошо знал свои достоинства и недостатки, был силен в умении доказать правильность своих решений и требований. Мы не стали близкими друзьями, но уважали друг друга: я его за ум, решительность, прямоту, чувство юмора, он меня… тут я — пас, не за красоту же? Громаден, волосат, неприветлив с виду — какая уж тут красота…
Ромашин позвонил мне в конце дня, и вскоре мы с ним мчались из Твери на десятиместном куттере к месту схватки с пресловутым Демоном, слухи о котором уже пересекли Землю от полюса до полюса. Я был посвящен в основные тайны Демона, но, оказывается, знал далеко не все. Не думал, во-первых, что он так опасен, не знал, во-вторых, на что он способен.
Пока мы летели, начальник отдела безопасности Ян Лапарра, на голове которого красовалась легкомысленная спортивная шапочка, быстро посвятил меня во все подробности операции «Демон». Закончил он в тот момент, когда куттер по команде Ромашина поднялся над Торжком на двухкилометровую высоту и снизил скорость.
Первое, что я увидел в центре города, не поверив глазам, — колоссальное дерево! Высотой в километр, оно и в самом деле напоминало издали дерево, клен или тополь зимой, без листвы, но деревом эта штука не была: просто земля, с домами, лесом и рекой, оформилась в «дерево», вспучилась, вылепила подобие ствола и ветвей, и так и застыла! Венчал «дерево» музей Пушкина, не претерпевший никаких изменений, не считая высоты над уровнем моря. Окончательно сразила меня река — она текла как ни в чем не бывало, снизу вверх, по «стволу дерева», обвивала его и стекала вниз, на «нормальную» землю, словно презирая законы тяготения!
Затем я перевел взгляд и увидел, что натворил Демон вокруг «дерева». Со времени разрушения Торжка монголо-татарами в тысяча двести тридцать восьмом году на город не обрушивались такие бедствия.
Центр города возле «дерева» представлял собой пустырь с грудами камня, кирпича и деревянной трухи, а еще утром здесь располагались здания музеев золотошвейного ремесла и льна. Чуть поодаль, в зеленом травяном ковре парка, виднелись странные черные полосы, похожие на ожоги. Они задели деревянную церковь Вознесения и комплекс Борисоглебского монастыря — собор, колокольню и настоятельский корпус. Одна из выжженных полос прошла через кольцо жилых домов, выстроенных в восемнадцатом веке в стиле классицизма, а другая коснулась стены Спасо-Преображенского собора.