Избранные произведения
Шрифт:
Едва лишь тень на них отбросит плеть,
Они готовы к небесам взлететь.
Онагры не догонят их степные,
А в бурных реках — птицы водяные.
Копытами сотрут горы уступ,
Поднимешь плеть — сольются хвост и круп,
Им не преграда — кряж высокогорный,
А поводу всегда они покорны,
Верблюды, чьи горбы — вершины гор.
Не Бисутун-гора — такие горы:
У них, живых, четыре есть подпоры.
Пусть их к святым пустынникам причтут:
Еды чуть-чуть — и непомерный труд!
Пересекая сто пустынь упорно,
Они питались лишь плодами терна.
Ни сна, ни пищи, труден каждый шаг,
А песнь погонщика звенит в ушах..
Державы целой дань — дивитесь, люди! —
В тюках на каждом двигалась верблюде.
Здесь были драгоценные дары —
Румийские и шамские ковры.
В шкатулках — жемчуг, и сапфир старинный,
И Бадахшана яркие рубины.
В сосудах — амбра из далеких стран,
Татарский мускус и душистый бан.
Погонщики помчались, пыль взметая.
Смотри: земля пестра, как степь Китая!
Невесте предназначил властелин
С покоем брачным схожий паланкин,
Чьи стены — из алоэ и сандала,
Где позолота гвоздиков блистала.
С шатром Джамшида мы сравним назес,
А купол — только с куполом небес.
Утыканный гвоздями золотыми,
Сверкал он жемчугами дорогими.
На паланкине — полог из парчи,
На ней горят узоры, как лучи.
Так Зулейху, невестой ставшей ныне,
Отправили в Египет в паланкине.
Тот паланкин поплыл на скакунах,
Качаясь, точно лодка на волнах.
А следом — сотни пальм, платанов, сосен,
Жасминогрудых, розоликих весен.
Казалось, вешний ветер молодой
Помчался из одной страны к другой.
Сады поникли зеленью густою,
Посрамлены подобной красотою.
Невольницы на них сквозь шелк глядят.
Их кудри как силки, а их обычай —
Невольником гордиться, как добычей.
От стрел-ресниц все падают кругом,
В душе у всех невольников — пролом.
Те — завлекают, нежно строят глазки,
А всадники — любовной жаждут ласки.
Везде — базар, сердец влюбленных жар,
Есть покупатели, и есть товар.
Так от стоянки двигались к стоянке
И Зулейха, и слуги, и служанки. К Египту приближаясь с каждым днем,
Красавица мечтала об одном:
Пусть вспыхнет утро, с ночью скорби споря,
Пусть больше никогда не будет горя.
Не знала, что далек еще рассвет,
Что утро вспыхнет через много лет.
А караван вперед, вперед стремится —
И вот Египта перед ним граница.
И Зулейха, приехав наконец,
Велела, чтоб отправился гонец,
Азизу сообщил об их прибытье,
Доставил весть о радостном событие —
Мол, счастье долгожданное взошло,
Иди встречай его, пока светло!
ЗУЛЕЙХА УБЕЖДАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ЕГИПЕТСКИЙ АЗИЗ НЕ ТОТ, КОГО ОНА УВИДЕЛА ВО СНЕ
Сей небосвод, чье ремесло — фиглярство,
Людей терзает с помощью коварства,
Надежду нам подаст в тяжелый час,
Потом в отчаянье повергнет нас.
Желаний плод покажет издалека,
Чтоб этот плод потом сорвать жестоко..,
Лишь показался издали азиз,
Как щеки Зулейхи огнем зажглись.
Сказала мамке, сидя в паланкине:
«Не ты ли помогала мне в кручине?
Так помоги мне на него взглянуть,
Не то от страсти разорвется грудь.
Когда питают страсть любовь и верность,
То обретает эта страсть безмерность.
Кто сильно жаждет, тот сгорит, когда
Не выпьет, если рядом есть вода!»