Избранные произведения
Шрифт:
С горя, как волос, я исхудал, в добычу тебе не гожусь.
Свей для охоты своей торока из жил и кожи моей.
Печень моя тоской сожжена, стенаю я и кричу.
Печень мою ножом распори или уста мне зашей.
Над изголовьем моим склонись как друг в мой последний миг.
Жгучие слезы мои осуши и горе мое развей.
Людям без сердца немилость твоя безразлична
Пусть я один все муки приму, что ты несешь для людей!
Коль потрясенного духом Джами смертью казнить решено,
Счастье дарящим в последний миг взглядом его убей!
111
Вздох моего кипариса ко мне ветерком донесен.
Жарко опять языками в груди моей пламень взметен.
Славлю твое восхожденье, светлый Сухайль Йемена!
Сумрак предутренний в полдень светом твоим превращен.
Жгучими вздохами муки опалены мои губы,
Пламенем неугасимым весь я испепелен.
Я умолял: «Не гони меня в дверь — во тьму и безвестность!»
Был мне ответ: «В эту дверь навсегда тебе вход запрещен».
Даже вблизи от меня ты невидима мне, словно пери,
Так твой изменчивый образ воздушен и так утончен.
Золото желтых ланит, серебро моих слез зарывал я
В прах твоей дальней стези, за тобою всегда устремлен.
Не упрекай же Джами, что он знает лишь магию взглядов!
Всё, что имеет он, — в этом; другого таланта лишен.
112
В моей груди — твоя обитель, но ускользаешь ты от взгляда.
Бальзам израненного сердца, стань для очей моих отрадой!
Печаль мой век укоротила, как жито на току спалила;
Но тысячу имей я жизней — все за тебя отдать бы надо.
Я сердцем — раб в аркане страсти, душой — заложник в стане бедствий.
Где помышлять мне о покое? Кто мне защита и ограда?
Доколе, странник, понапрасну внимать стенаниям свирели?
Прислушайся к моим рыданьям, в них и забвенье и услада!..
Мои стопы в кровавых ранах. А конь твой резвый вдаль несется..
Как понесу за ним попону — парчу роскошного наряда?
Посеял я зерно терпенья, но, словно жнец нетерпеливый,
Печаль серпом срезает стебли невсколосившегося ряда.
Возвращена душа живая — за муки долгие награда.
113
Когда ты, Кыбла красоты, свой лик откроешь нам,
Спиной к михрабу стану я, лицом — к твоим бровям.
Творя намаз, лицом своим я к Кыбле обращен;
О, если б и лицо твое, как солнце, было там!
Мой грех невольный мне прости! Увидишь ты сама
Ряды молящихся тебе, взглянув со стороны.
Твой лик всегда передо мной, но от его лучей,
Смятением охвачен, в тень я отступаю сам.
Вокруг я слышу гул молитв да четок мерный звук,
Я втайне лишь тебе молюсь и чужд иным мольбам.
Как низко муэдзин запел, когда увидел он
Твой стройный стан, твой дивный лик, несущий свет сердцам.
Заметив странника, ничком лежащего в пыли,
Знай: это я — Джами — лицом припал к твоим следам.
114
Взгляд мой, видящий мир земной, — от тебя.
Мир цветущий, как сад весной, — от тебя.
Пусть не светит мне серп молодой луны.
Дом мой полон яркой луной — от тебя.
Так ты мечешь аркан, что хотели бы все
Перенять бросок роковой — от тебя.
Кто увидел тебя, не укроется тот
Ни щитом, ни стеной крепостной — от тебя.
Роза хвасталась: я, мол, одежда ее.
Но ведь амбровый дух иной — от тебя,
И должна разорваться одежда твоя,
Чтоб упасть, отделиться кабой — от тебя.
Говоришь: «Что хочет Джами от меня?»
Я хочу лишь тебя самое — от тебя.
115
Меч обнажи, палач разлуки! Доколь мне, словно уголь, тлеть?
Как жить мне без нее мгновенье? Сто раз мне легче умереть.
Лети гонцом к ней, ветер утра! Неси мою живую душу!
Как тело без души, без милой мне здесь безжизненно хладеть.
Сама душа Ширин прекрасной, еще не зная мук разлуки,