Избранные произведения
Шрифт:
Что ж, цену верную себе узнать мне ныне довелось.
78
Обо всем забыв на свете, сам с собой наедине
О тебе, томясь, мечтаю в предрассветной тишине.
Вновь в объятиях страданья бесконечно длится ночь,
Долгожданного забвенья не дождаться мне во сне.
Но, увидев в полном кубке отраженье
Я сознания лишился, и вина тут не в вине.
Состраданьем, как по струнам, мне по жилам провела,
И протяжно застонал я, уподобившись струне.
Серьги, кольца золотые так пленительно звенят,
Что, кольцо надев ушное, стал рабом твоим вдвойне.
Ведь совсем еще недавно были мы с тобой вдвоем,
Сладость ночи миновавшей возвратить хотелось мне.
Круговую чашу горя выпей, сердце, до конца.
«Пей, Джами, — сказало сердце, — пей со всеми наравне!»
79
Когда в мечети вижу я твоих бровей тугую нить,
Я, про молитвы позабыв, хочу колени преклонить.
Когда случается пройти мне мимо дома твоего,
Я райских гурий красоту готов насмешливо хулить.
Мне говорили — ты добра к страдальцам, сломленным судьбой..
Взгляни, как исстрадался я, — нет без тебя желанья жить.
Зачем живая мне вода из рук пророка самого,
Когда отраву уст твоих не доводилось мне испить?
Бросаешь ты подачку псам, что охраняют твой чертог...
Собакой у твоих дверей дозволь мне преданно служить!
От серебра твоих грудей мой лик стал золота желтей,
И золото и серебро теперь не стану я ценить.
Пес пожалел меня: «Джами, свои стенания уйми,
Не то от жалости к тебе я стану горестно скулить».
80
Встань, чтоб всё начать сначала! Чтобы стала жизнь ясна,
С чистым сердцем из бокала выпей терпкого вина.
Мы скупы на покаянье, но зато щедры в другом:
До краев наполни чару и бездумно пей до дна!
Лучше кубок, друг, со мною стоя выпить на пиру,
Чем томиться над Кашшафом от восхода дотемна.
В медресе налог не нужен, обойдемся без него,
Господин, зачем меняле наши деньги отдаешь?
Разорил нас плут меняла, от менял беда одна!
Что нам сетовать напрасно, что нам жаловаться зря,
Хоть гоненья и обиды испытали мы сполна.
От богатых одеяний пусть избавит нас аллах,
Для Джами хырка подходит, грубошерстна и бедна.
81
Уста ее пьяней вина, и я вино в волненье пью.
Разлуки проклиная дни, я не вино — томленье пью.
Печали этой нет сильней — изглодан мукой до костей,
Тоску безмерную свою в бессильном исступленье пью.
Не отвлекай меня, прошу: своей любимой я служу.
Пьян без вина, едва дышу, в тревоге и в. смятенье пью.
Неспешно пьют друзья кругом, о том беседуя, о сем, —
Я вспомню терпкие уста и вновь без опьяненья пью.
Одной любовью опьянен, я отвергаю небосклон,
Пусть, словно чаша, полон он, ведь я без утоленья пью.
И если б вдруг Лайли вошла, Маджнуна чару поднесла,
Не удивился я тому, ведь я без отрезвленья пью.
Сказала роза мне при всех: «Джами, вот чаша, пить не грех!»
И кубок с розовым вином я, преклонив колени, пью.
82
Звенит томительно рубаб, и винных струй звучанье в нем,
И до бесчувствия струна меня глушит своим вином.
Я чашу страждущему дам, но рядом пить не сяду сам:
Впиваю я ушами звон, как будто припадаю ртом.
Зачем мне этот небосвод, где солнце, словно ковш, плывет?
Остатки на пиру любви испил бы лучше я тайком.
Знай, я по горло пьян и сыт слезами собственных обид
И сердце бедное мое — кебаб, сжигаемый огнем.
Ты обещаешь, ты сулишь... Но ты обманный морок лишь,
Родник в пустыне, занесен сыпучим, медленным песком.
Не говори: «Вино спасет и боль разлуки унесет».
Знай, без тебя не хмель, а яд единым выпью я глотком.
Без нежных губ я изнемог, рот пересох, свидетель бог