Избранные произведения
Шрифт:
Вода пред ним иль марево пустыни..
К нему и утром не пришел покой,
То счастлив был он, то вздыхал с тоской.
Он счастлив был попасть в чертог подобный,
Где, мести не страшась иль стражи злобной,
Он видел то, что скрыто от очей,
О чем еще не слышал слух ничей,
Что не создаст ничье воображенье,
Но тосковал, не веря в благодать...
Ему ли этим чудом обладать?
Он полагал: за наслажденьем вскоре
Последуют отчаянье и горе.
Увы, пока живем, мы видим здесь
Отчаянья и наслажденья смесь!
Той птице, что с умом живет на свете,
Известно: там, где зерна, там и сети.
Она опаслива, хотя жадна:
Поборет жадность, не возьмет зерна,
Пока другие птицы, споря вздорно,
В беспечности клевать не станут зерна.
Она же прилетит к ним лишь тогда,
Когда увидит: птицам нет вреда.
Но, если птиц постигнет доля злая, —
Умчится вдаль, свободной быть желая...
НЕГР ЗАСЫПАЕТ, И КОРМИЛИЦА ВОЗВРАЩАЕТ ЕГО ОБРАТНО В ЕГО ЖИЛИЩЕ
Кончалась ночь, и стало рассветать.
Красавец негр свалился на кровать.
Своих смятенных чувств смежил он очи,
Он отдал ум на разграбление ночи.
Старуха унесла его тотчас
В то место, где заснул он в первый раз.
В беспамятстве он долго находился
И только поздним утром пробудился.
Протер глаза — и смотрит, изумлен:
Исчезло всё, что ночью видел он!
Где собеседницы его ночные?
Где радости, что он познал впервые?
Где солнце красоты? О, где оно?
В руках — воспоминание одно!
Хотел он разобраться в этих чарах,
Расспрашивал и молодых и старых,
К заветной цели он искал пути,
Но в мире скорби должен был брести.
В смятенье он услышал просьбу друга
Назвать причину своего недуга.
Ответил он: «Повергнут я в беду,
Спасения от горя не найду
Играя
Меня свела с пути, — мила, желанна.
Не выразят ни разум, ни уста,
Какой хвалы достойна красота.
А спросят: с нею повстречался где ты?
А спросят: имя назови? Приметы?
А спросят: где ее квартал и дом?
Земля какая стала ей гнездом?
Хуллах или Фархар — ее отчизна?
Тибет, страна татар, — ее отчизна?
Ее глаза подведены сурьмой
Или они сотворены сурьмой?
Черны арканы кос ее плетеных
Иль то силки для страждущих влюбленных?
Искусственною родинкой мила
Иль красоту сама и создала?
Ее уста — для утоленья жажды,
Или, взглянув на них, погибнет каждый?
Когда подобный зададут вопрос
Тому, кто пролил столько горьких слез,
Я промолчу. Где правды свет? Не знаю.
Два слова я скажу в ответ: «Не знаю».
Что облик, цвет? Меняются они.
Одно лишь содержание цени!
ПОВЕСТВОВАНИЕ ОБ УЯЙНЕ И РАЙЕ
Однажды в сад пророка,[11] на закате,
Явился Мутамир, к арабской знати
Принадлежавший, и — господень раб —
Молиться начал набожный араб.
Свой взгляд покорно обратил он к Мекке,
Слух — к небесам, таинственным вовеки.
Протяжный голос он услышал вдруг —
То говорили горе и недуг
«Какой печалью ныне ты расплавлен?
Какою ношей, как горой, раздавлен?
Иль ты от птичьих стонов изнемог
И, как тюльпан, почувствовал ожог?[12]
Иль прогнала твой сон глубокий птица,
Не зная, что тебе в ту полночь снится?
Иль милая, что внешне далека,
Но внутренне душе твоей близка,
Твоей любви задумав испытанье,
Твое украла сонное мечтанье?
Иль камень бросила разлука с ней
В стекло — в сосуд твоих непрочных дней?