Избранные произведения
Шрифт:
Вагон пробил диафрагму противоположного торца и вылетел в расцвеченную огоньками темноту. Кир-Кор стал шарить глазами среди фиолетовых, синих и красных светосигналов на вершинах мокнущих под дождем сопок. Ему вдруг пришло в голову, что возможно, парфюмеру-синоптику Анастасии Медведевой доводилось бывать на легендарной этой метееобсерватории. Почему бы и нет?.. Он усмехнулся.
— Этого не было, — нарушил молчание Лирий Голубь.
— Что? — Кир-Кор вернулся в вагонное кресло издалека.
— На этой обсерватории Анастасия
«Земля расслабляет, — сделал вывод Кир-Кор. — Пси-защитная «шуба» незаметно сползает с расслабленного плеча».
— Я вижу, — проговорил он, потирая лоб, — вы интротом серьезный. Спокойно «берете» даже абстракции, имена…
— Нет, с именами у меня еще плохо, — признал интротом. — В данном случае я шел к догадке от образа.
— Интересно.
— Я должен, видимо, объясниться? Для меня вы — очень сильный и ясный источник пси-эланации. Псиманант на уровне Ледогорова, и даже чуть выше. Псиманантов сильнее вас двоих я не встречал. Необыкновенно четкие скульптурность, цветность, ароматия… Короче, ваша мысленная ретроспекция янъянского промежутка событий… хотя и пунктирная, беглая… позволила мне без труда узнать парфюмера-синоптика.
— То есть… вы с ней знакомы!
— Анастасия — моя двоюродная сестра.
Кир-Кор рассмеялся.
— Извините, это от неожиданности. Мир тесен, Анастасия права. Кстати, она, случаем, не…
— Нет, Кирилл Всеволодович. Среди ныне здравствующих представителей нашего рода я — единственный интротом. — Лирий Голубь натянуто улыбнулся: — Да и то, как видите, эта моя способность до сих пор не смогла помочь мне проникнуть в «отпускную» тайну грагалов.
— Никакой особой тайны здесь нет.
— Тем обиднее! Для меня она пока существует.
— Не сокрушайтесь. Я готов раскрыть ее перед вами. Вот только не знаю, насколько трепетно вы соблюдаете совет Ледогорова самостоятельно свежевать информационную дичь.
Считая свое сомнение существенным, Кир-Кор ждал ответной реакции собеседника. Лирий Голубь и ухом, как говорится, не повел. Лирий Голубь ровным голосом раздумчиво произнес довольно длинную фразу:
— Ледогоров не однажды высказывался при мне в том смысле, что грагалы, по сути, такие же люди, как и земляне, и что открывать для себя их внутренний мир лучше всего с позиции общечеловеческих ценностей.
— Куда бы нас ни бросила судьбина и счастие куда б ни повело, все те же мы, — охотно подхватил Кир-Кор. — Это слова Пушкина, юноша. Для меня Александр Сергеевич во многом крупный авторитет. Примерно, как для вас Агафон Виталианович.
— Ледогоров гений!..
— Вот видите! Мнения обоих гениев здесь убедительно совпадают.
— То есть ничто земное вам, грагалам, не чуждо!
— Человеческое, — мягко поправил Кир-Кор. — Это не совсем одно и то же.
— Мы с вами листья одного древа.
— Здесь есть нюансы… Если новастринская ветвь — это,
— Договаривайте! Грех оставлять в неведении малых сих.
— О, если б это был единственный серьезный грех!..
— Опасаетесь оскорбить патриотические чувства землянина? Спасибо. Однако я, в силу моей невольной осведомленности, абсолютно точно знаю, что именно вы хотели сказать. Вы хотели сказать, что земная ветвь кишит ядовитыми гадами…
— …Произведенными на свет колоссальным разнообразием исторических мерзостей, — закончил Кир-Кор. — Эту фразу надо либо выговаривать полностью, либо…
— Этой фразой Сибур поразил меня год назад.
— Я так и понял.
— У меня тогда впервые забрезжила мысль: а какая, собственно, надобность побуждает вас, грагалов, покидать свой светозарный астрал и почти на полгода погружаться в опасные сумерки нашего царства рептилий?..
— Ну… во-первых, фигуральные выражения и аналогии не стоит воспринимать буквально, — заметил Кир-Кор, втайне досадуя на неуемную склонность Сибура эпатировать кого ни попадя. — Во-вторых, мои аналогии не всегда бывают удачными. И в-третьих, вы не корректны, когда закладываете отчуждающий смысл в местоимения «свой» и «нашего».
— Отчуждающий?..
— Да. Намеренно или нет, но тем самым вы отчуждаете грагалов от их материнской планеты.
— Простите, я вас не совсем…
— То обстоятельство, что некогда Мать-Земля… вернее, легитимная часть тогдашнего земного сообщества… отправила моих ни в чем не повинных предков в межзвездное изгнание, еще не повод считать нас сегодня просто гостями и регламентировать в пределах Солнечной Системы каждый наш шаг. Уж поскольку мы, грагалы, граждане Галактики, постольку мы, как и вы, очевидно, граждане околосолнечного пространства, то есть грасолы. Есть в этом логика?
— Но тогда с какой стати вы вообще соблюдаете предписанный — МАКОДом регламент?
— Из уважения к волеизъявлению предков. Демонстрируем лояльность к устоявшейся на Земле системе общественных отношений. Хотя и не считаем ее достаточно совершенной.
— Ну, положим, не все радужно и на планетах Дигеи. — Интротом покачал головой. — Едва только вашу Новастру можно ставить в пример… Виноват, я, кажется, употребил местоимение «вашу». Но, с другой стороны, не могу же я в самом деле говорить о Новастре «моя»!
— Наша, — поправил Кир-Кор. — Она моя и в равной степени ваша. Как и Земля. Добро пожаловать на Новастру в любое время. Живите там где угодно, сколько угодно и, главное, свободно.
— Спасибо, когда-нибудь я обязательно нагряну в гости. Правда, я не уверен, что мне будет там… хотя бы наполовину так же удобно, как на Земле.
— Новастра не слишком удобна и для грагалов, — признал Кир-Кор. — И это уже приподнимает завесу над «тайной», которая вас сегодня так занимает.