Избранные произведения
Шрифт:
Неприятно завыла сирена. Шеф показал на сцену и крикнул:
— Я наблюдаю за ней, а ты — вокруг и в общем. Понял?
Неожиданно потемнело. Глеб почти ничего не успел заметить: в одно мгновение вокруг образовалось что-то вроде темного сфероида, изрезанного по меридианам узкими полосами света. Появилось странное ощущение, будто сфероид медленно и тяжело поворачивается вокруг невидимой оси и будто сквозь тело прошла волна раскаленного воздуха…
Толчка не было. Вернее, не было такого мягкого толчка, какой ожидался. Было нечто, очень похожее на оплеуху. Затем — молниеносное исчезновение
— Ушиблись? — спросил кто-то участливым голосом.
Глеб осмотрелся, дико вращая глазами, и сначала ничего не понял. Он находился в огромном зале, похожем на зал третьей секции вакуум-створа… Да, это был вакуум-створ. Вне всяких сомнений. Настоящий вакуум-створ с его погрузочно-разгрузочными механизмами и широкими потернами, распахнутыми на причальную площадку. По ту сторону потерн ярко светились трюмы космического корабля — сквозь гул, металлический лязг, жужжание, звонки доносились команды: «Мираж», пятый трюм, подавайте контейнер!» — «Сурия, подключили насос?.. Хорошо. Начинайте слив малого танка!» Глеб ошалело встряхнул головой.
— В себя приходит, бедняга… — сказал участливый голос. — И чего это к нам вдруг повалили? Утром как снег на голову сюда свалилась мартышка ростом с нашего Карлсона, теперь вот двое человекообразных пожаловали. Хи-хи…
— Помолчи, — оборвал его бас. — Это же сам Калантаров и один из физиков, которые на «чердаке»… Может, они эксперимент проводят, понял? А ты — «хи-хи». Соображать же надо!
— Да я разве против? — оправдывался первый голос. — Пусть себе проводят. Только зачем в нашей секции проводить? Карлсону вот ящиком в глаз залимонили, одного мальчонку из биологов чуть не сгубили. После ихних экспериментов в продовольственных складах нужно воскресники организовывать. Вот тут и начинаешь соображать.
Глеб переглянулся с Калантаровым. Физиономия шефа действительно выглядела очень забавно. Раньше Глеб никогда не видел его таким растерянным, изумленным, испуганным и смущенным одновременно.
— Эй, вам нужна наша помощь?
— Где разговаривают? — спросил Калантаров, озираясь по сторонам.
— Там, — кивнул Глеб, — наверху… На мостике дистанционного управления.
Он поднял глаза. С мостика, опасно перегнувшись через поручни, смотрели трое. Двоих Глеб узнал: старшего диспетчера Горелова и техника Карлсона, у которого правый глаз едва виднелся между нашлепками биомидного пластыря, занимавшими четверть лица.
— Почему вы молчите? — спросил Карлсон. — Вам нужна наша помощь?
— Нет, — отозвался Глеб, потирая ушибленный локоть. — Мы отдыхаем. Было бы кстати, если бы кто-нибудь принес шахматы.
— Потрясающе!.. — произнес шеф. — Микродистанционный ТР-перелет!
— Нам просто повезло, — мрачно заметил Глеб. — Будь эта микродистанция чуточку подлиннее, нам с вами пришлось бы обмениваться впечатлениями в открытом пространстве. Бр-р-р… Причем вам повезло дважды. Вы очень удачно финишировали на моей спине. Как самочувствие? Серьезных ушибов нет?
Калантаров поднялся на
— Порядок, — сказал он, странно улыбаясь. — Между прочим, я впервые побывал в гиперпространстве…
— Между прочим, я тоже, — сказал Глеб. — И знаете ли, меня это как-то не восхитило.
Он вскочил. Проверяя ноги, сделал несколько приседаний. Пощупал грудь, плечи и спину, решил, что с такими ушибами жить еще можно, крикнул наверх:
— Эй там, на мостике! Покажите нам место, где шлепнулась обезьяна.
— Примерно тут же, — пробасил Горелов.
— Нет! — спохватился Карлсон. — Я видел! Гораздо левее! — Он быстро спустился с мостика и показал где.
Глеб измерил расстояние шагами. Разница была солидная: между точками первого ТР-финиша и второго он насчитал пять с половиной шагов.
— Ну вот, — сказал он Калантарову. — Неплохо было бы выпить лимонного сока, но в продовольственный склад нас теперь, конечно, не пустят. Из соображений предосторожности. Скверно… Я и не знал, что гиперпространство так неприятно сушит во рту.
Со стороны могло показаться, будто бы Калантаров внимательно слушает собеседника.
— Нас ждут в диспетчерской, — тихо напомнил Глеб.
— М-да, — пробормотал Калантаров. Взглянув на часы, поднял брови, повертел головой: — М-м… всегда забываю, где тут выход на лифт.
Путь наверх проделали молча. Глеб усталости не чувствовал, но разговаривать не хотелось. Сама по себе транспозитация не произвела на него особого впечатления, и он не совсем понимал наивную взволнованность Калантарова: на физиономии сего ученого мужа, ранее являвшего собой образец солидности и хладнокровия, легко можно было прочесть плохо скрытую ошеломленность. В другое время это позабавило бы Глеба, но сейчас он подумал об Астре, и сразу же возникло тягостное ощущение неуверенности, если не сказать — досады. Обстоятельства требуют как можно быстрее разделаться с ТР-запуском, который нужен только для «просто Федота», и вот — поди ж ты! — среди ТР-летчиков оказалась именно Астра… Ни встретиться, ни поговорить нормально не сумели. Все вышло как-то глупо и бестолково.
У входа в кольцевой туннель шеф обрел наконец свою обычную самоуверенность.
— Как настроение, оператор? — спросил он, останавливая Глеба за рукав. — Конечно, сегодняшний ТР-запуск — это своего рода формальность, однако нужно, чтоб все без сучка и задоринки, с минимальным расходом энергии. Для представителя техбюро расход энергии — особая статья, и с этим надо считаться. Многое зависит от тебя.
— Я бы сказал, что многое еще зависит от эр-эффекта.
— На стартовой тяге эффект не наблюдался ни разу.
Глеб усмехнулся. Аргумент шефа был явно слабоват, хотя какие-нибудь полчаса назад показался бы Глебу решающим.
— Мы имеем дело со спорадической эр-позитацией, — напомнил Глеб. — Нужно ли…
— Нет, — перебил Калантаров. — Просто нужна рабочая гипотеза абсолютно нового направления. Направления, которого не коснулся Топаллер.
«Странно, — с удивлением подумал Глеб. — Либо шеф считает меня скудоумным, либо не доверяет самому себе. Или то и другое вместе. Нет, решительно, мы перестали понимать друг друга с полуслова!..»