Избранные сочинения Том I

Бакунин Михаил Александрович

Образовавшаяся в это время из южно-германской буржуазии „народная партия", исключительно с целью оппозиции Бисмарку, имела программу в сущности одинаковую с Бейстом.

Центр „народной партии" был Штутгард. Кроме союза с Австрией она имела много других оттенков: так в Баварии кокетничала с ультра-католиками, т. е. иезуитами, желала союза с Францией, союза с Швейцарией. Группа, желавшая союза с республиканской Швейцарией была главной основательницей „Лиги Мира и Свободы".

Вообще программа ее была невинна и полна противоречий. Демократические народные учреждения фантастически связывались с монархическою формою правления, независимость государей с пангерманским единством, а последнее с общеевропейскою республиканскою

федерациею. Словом, почти все должно остаться по старому и все должно исполниться новым духом, главное иметь филантропический характер; свобода и равенство должны процветать при условиях их уничтожающих. Такую программу могли сочинить только чувствительные бюргеры южной Германии, которые отличались сначала систематическим игнорированием, а потом страстным отрицанием современных социалистических стремлений, как показал конгрес Лиги Мира в 1868 г.

Ясно, „народная партия" должна была встать во враждебные отношения к рабочей партии социал-демократов, созданной в шестидесятых годах Фердинандом Лассалем.

Мы еще будем иметь случай рассказать подробно о развитии рабочих ассоциаций в Германии и, вообще, в Европе. Теперь же заметим, что в конце последнего десятилетия, а именно в 1869 г. рабочая масса в Германии разделялась на три категории: первая, самая многочисленная, оставалась вне всякой организации. Вторая также довольно многочисленная, состояла из так называемых „обществ для образования рабочих" (rbeiterbildungsverein), и наконец третья, наименее многочисленная, но за то самая энергическая и самая осмысленная, образовала фалангу лассальянских рабочих, под именем „всеобщей партии немецких рабочих" (der deutsche allgemeine arbeiter Verein).

О первой категории говорить нечего. Вторая представляла род федерации маленьких рабочих ассоциаций, под непосредственным руководством Шульце-Делича и ему подобных буржуазных социалистов.

„Самопомощь" (Selbsthulfe) — ее лозунг в том смысле, что чернорабочему люду рекомендовалось настойчиво не ожидать для себя ни спасения, ни помощи от государства и правительства, а только от своей собственной энергии. Совет был прекрасный, если бы к нему не было присоединено ложное уверение, что при настоящих условиях общественной организации, при существовании экономической монополии, заедающих рабочие массы и политического государства, охраняющего эти монополии против народного бунта, для чернорабочего люда возможно освобождение. Вследствии такого заблуждения, а со стороны буржуазных социалистов и вожаков этой партии, вполне сознательного обмана, работники, подчиненные их влиянию, должны были систематически устраняться от всех политическо-социальных забот и вопросов о государстве, о собственности и т. д. и приняв за точку отправления рациональность и законность настоящего строя общества, искать своего улучшения и облегчения посредством устройства кооперативных потребительных, кредитных и производительных товариществ. Для политического же образования, Шульце-Делич рекомендовал работникам полную программу партии прогресса, к которой принадлежал сам вместе с товарищами.

В экономическом отношении, как теперь ясно для всех, система Шульце-Делича клонилось прямо к охранению буржуазного мира против социальной грозы; в политическом же, она подчиняла окончательно пролетариат эксплуатирующей его буржуазии, у которой он должен оставаться послушным и глупым орудием.

Против такого грубого, двойного обмана восстал Фердинанд Лассаль. Ему было легко разбить экономическую систему Шульце-Делича, и показать все ничтожество политической системы. Никто, кроме Лассаля, не умел объяснить и доказать так убедительно немецким работникам, что при настоящих экономических условиях положение пролетариата не только не может уничтожиться, напротив, в силу неотвратимого экономического закона, должно и будет каждый год ухудшаться, не смотря на все кооперативные попытки, могущие принести кратковременную, скоропреходящую пользу разве только самому малому числу работников.

Разбивая политическую программу, он доказал, что вся эта мнимо-народная политика клонится лишь к укреплению буржуазно-экономических привиллегий.

До сих пор мы с

Лассалем согласны. Но вот где расходимся с ним и вообще со всеми демократами-социалистами или коммунистами Германии. В противность Шульце-Деличу, рекомендовавшему работникам искать спасения только в собственной энергии и ничего не требовать и не ждать от государства, Лассаль, доказав им вопервых, что при настоящих экономических условиях не только их освобождение, но даже малейшее облегчение их участи невозможно, ухудшение же ее необходимо, и вовторых, что пока существует буржуазное государство, буржуазные экономические привиллегий остаются неприступны, — пришел к следующему заключению: чтобы достигнуть свободы действительной, свободы, основанной на экономическом равенстве, пролетариат должен овладеть государством, и обратить государственную силу против буржуазии в пользу рабочей массы, точно также как теперь она обращена против пролетариата в единую пользу эксплуатирующего класса.

Как же овладеть государством? — Для этого есть только два средства; или политическая революция, или законная народная агитация в пользу мирной реформы. Лассаль, как немец, как еврей, как ученый и как человек богатый, советовал второй путь.

В этом смысле и с этою целью, он образовал значительную, преимущественно политическую партию немецких рабочих, организовал ее иерархически, подчинив строгой дисциплине и своей диктатуре, словом сделал то, что г. Маркс в последние три года хотел сделать в Интернационале. Попытка Маркса вышла неудачна, а попытка Лассаля имела полный успех. Прямою и ближайшею целью партии он поставил всенародную мирную агитацию для завоевания всеобщего права избирательства государственных представителей и властей.

Завоевав это право путем легальной реформы, народ должен будет послать только своих представителей в народный парламент, который рядом декретов и законов обратит буржуазное государство в народное. Первым делом народного государства будет открытие безграничного кредита производительным и потребительным рабочим ассоциациям, которые только тогда будут в состоянии бороться с буржуазным капиталом и в непродолжительное время победят и поглотят его. Когда процесс поглощения совершится, тогда настанет период радикального преобразования общества.

Такова программа Лассаля, такова же и программа социально-демократической партии. Собственно она принадлежит не Лассалю, а Марксу, который ее вполне высказал в известном „Манифесте Коммунистической Партии", обнародованном им и Энгельсом в 1848 г. Ясный намек находится на нее также в первом „Манифесте Международного Общества", написанного Марксом в 1861г. в словах: „первый долг рабочего класса заключается в завоевании себе политического могущества", или как говорится в Ман. Комм. „первый шаг к революции рабочих должен состоять в возвышении пролетариата на степень господствующего сословия. Пролетариат должен сосредоточить все орудия производства в руках государства т. е. пролетариата, возведенного на степень господствующего сословия.

Не ясно ли, что программа Лассаля ничем не отличается от программы Маркса, которого она признавала за своего учителя. В брошюре против Шульца-Делича Лассаль, с истинно-гениальною ясностью, характеризующей его сочинения, изложив свои основные понятия о социально-политическом развитии новейшего общества, говорит прямо, что эти идеи и даже терминология принадлежат не ему, а г. Марксу, впервые высказавшему и развившему их в своем замечательном еще неизданном сочинении;

Тем странее кажется протест г. Маркса, напечатанный после смерти Лассаля во введении к сочинению о «Капитале". Маркс горько жалуется, что его обобрал Лассаль, присвоив его идеи. Протест чрезвычайно странный со стороны коммуниста, проповедывающего коллективную собственность и не понимающего, что идея, раз высказанная перестает быть собственностью лица. Другое дело, если бы Лассаль переписал одну или несколько страниц — это было бы воровство и доказательство умственной несостоятельности писателя, немогущего переварить заимствованных идей и воспроизвести собственною умственною работою в самостоятельной форме. Так поступают только люди, лишенные умственных способностей и тщеславно-бесчестные, вороны в павлиньих перьях.