Избранные сочинения в 2 томах. Том 2
Шрифт:
— Нельзя ему делать больно! — заключил Алексей свою горячую, взволнованную речь. — Лучше я буду умирать!
Рваное облачко, что закрывало молодую луну, поднялось вверх, словно легкая занавеска от ветра, и на дороге стало светлее. Не сговариваясь, Вадим и Алексей разошлись в разные стороны, чтобы казаться менее заметными. Так они и шли по обеим сторонам дороги, как бы охраняя идущих впереди. Однако Вадим заметил, что Литовцев вдруг прибавил шаг и потащил Надю за собой.
Это не понравилось Алексею, и он побежал вслед. Ясно, что и Вадиму
Надя отбросила руку Литовцева и остановилась. Алексей тоже замедлил шаги. Вадим последовал его примеру, но в конце концов эта игра в прятки ему надоела, он негромко крикнул:
— Надюша!
— Димка! — послышался радостный голос, и Надя бросилась к нему навстречу. — Как я рада. Ужасно!
Подбежав к Вадиму, она растерялась: рядом стоял Алексей. Вот он положил руку Димке на плечо и, не стыдясь прорвавшегося чувства, сказал с облегчением:
— Надюша, милая. Мы очень, очень… Ужасно беспокоились.
Алексей что-то еще бормотал смущенно, корил Надю за позднюю прогулку, приходилось отшучиваться; но когда он спросил, что ей нужно на станции, Надя вспомнила о приезжей гостье и, злясь на себя, ответила:
— Сама не знаю. Оставим этот разговор.
Вадим понял, что Надюша чем-то расстроена и они — непрошеные соглядатаи — тут ни причем. Больше того, она им даже рада. Значит, виноват Валентин Игнатьевич, и этого ему нельзя простить, будь он хоть в пять раз старше Вадима и в десять раз более уважаем.
— Ну что ж, проводим старика на станцию, — вполголоса сказал Вадим, заметив, что Литовцев стоит в нерешительности и ждет, когда к нему подойдут.
— Придется, — согласилась Надя и разозлилась, что не смогла скрыть своей неприязни. — Он, бедный, ужасно перепугался, когда вас увидел.
В присутствии надежных попутчиков Валентин Игнатьевич вновь обрел привычную самоуверенность.
— Нехорошо, молодые люди, девушек по ночам пугать.
— Разве только девушек? — вежливо спросил Вадим и, не дожидаясь ответа, извинился: — Простите, Валентин Игнатьевич, мы об этом не подумали.
Литовцев будто не заметил колкости.
— На станцию собрались?
Нет. Мы, собственно говоря, Надюшу искали.
— Боялись, что потеряется?
— Всякое бывает, Валентин Игнатьевич. — И Вадим, подняв голову к небу, шутливо продекламировал:
В небе вон луна такая молодая, что ее без спутников и выпускать рискованно.Литовцев замедлил шаги и поравнялся с Алексеем. А на руке Алеши, видимо позабыв все подозрения, уже повисла Надя и что-то нашептывала. Сомнительное предпочтение!
— Покайтесь, Алеша, — с усмешкой заговорил Литовцев. — Кто эта прекрасная незнакомка, с которой вы сидели на лавочке? Поверьте опытному глазу, у вас хороший вкус. — Сказано это было игриво, беспечно.
Алексей молчал, подавленный. Ведь его спрашивает не Макушкин, которому и кулаком пригрозить можно. А профессору
— Это жена отца приехала.
— Мачеха, значит, — с той же напускной веселостью констатировал Литовцев. — Поздравляю. А не плохо, когда в доме такая хорошенькая мачеха. Как вы думаете, Надин?
Надя до боли в ногтях вцепилась в рукав Алексея. «Неужели никто ему в морду не даст?» — промелькнула несвойственная ей по грубости мысль.
— Мальчики, милые, — с трудом вымолвила она, — что же вы молчите?
— Мы хорошо воспитаны, Надюша, — ответил Вадим и, точно ничего не было, воскликнул: — Футбол-то прозевали!
Он вытащил из кармана овальную коробочку, повернул рычажок, засветился экран, замелькали фигурки игроков, и сразу же из громкоговорителя величиною с пятачок послышался голос спортивного комментатора: «Удар! Еще удар!.. Ну кто же так бьет по воротам!»
— Счет… Счет какой? — оживилась Надя. Ведь сейчас на одном из стадионов Европы происходило самое волнующее состязание сезона.
Она была ярой болельщицей и сразу же завладела Димкиным телевизором.
С Димкой это редко бывало, но сейчас он решил схитрить: незаметно от Нади повернул ручку настройки, и передача прекратилась.
— Что-то испортилось, — сказал он сокрушенно. — Хотел подстроиться точнее.
Надя огорчилась:
— Как же теперь быть? До конца матча еще целых сорок минут.
— Надо бегать домой, — предложил Алексей. — Надо успеть.
Надя крикнула в темноту:
— Валентин Игнатьевич, у нас авария! Придется бежать домой.
Алексей шепнул Наде:
— А как же он? Нельзя оставлять на половина дороги.
— Димочка проводит.
Вадима это никак не устраивало.
— Пожалуйста, — равнодушно сказал он. — Только у моего другого телевизора я кинескоп менял. Развертка дурит. Надо наладить. Ты, Надюша, этого сделать не сможешь. Надо в схеме разобраться.
— Вечно у тебя так! — рассердилась Надя и, оглянувшись на Литовцева, добавила вполголоса: — Ничего, пойдет за нами.
Глава 11. МАЧЕХА
Сколько сказок сложено, сколько книг написано о страданиях детей в доме мачехи! С давних времен, из поколения в поколение переходит молва о злых ее кознях. И вряд ли мы припомним хоть какие-нибудь страницы, где бы описывались ее мучения. Но ведь в наши дни мы гораздо чаще видим совсем иное. Есть люди хорошие и плохие вне зависимости от того, в каких семейных отношениях они между собой состоят. Также есть дурные дети и заботливые мачехи, которым приходится далеко не сладко. Однако на их женские плечи люди взваливают все давнишние грехи, когда-либо содеянные мачехами всех времен и народов.