Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й

Купер Джеймс Фенимор

у вас пропала жена, я мигом сооб¬ разил: угодила она в лапы Эби¬ рама. — Вы... вы это знаете? Вздор! Какое у вас основание так ду¬ мать? — Основание самое верное: я знаю Эбирама Уайта. Так что не прибавите ли вы чуток, чтобы в горле не пересохло? — Ступайте, ступайте! Вы и без того пьяны, несчастный, и не знаете, что говорите. Ступайте, пока я не отдал вас под стражу! — Опыт — добрый вожак! — крикнул оборванец вслед удаляю¬ щемуся Мидлтону, потом повер¬ нул с самодовольным смешком и направил свои стопы к лавке мар¬ китанта. Сто раз в течение той ночи Мидлтону представлялось, что слова бродяги все же заслуживают внимания, и столько же раз он отвергал эту мысль как нечто ди¬ кое, бредовое, о чем лучше и не вспоминать. Так провел он беспо¬ койную, почти бессонную ночь, а рано утром его разбудил ординарец, пришедший с донесением, что на плацу, непо¬ далеку от квартиры Мидлтона, найден мертвец. Поспешно одевшись, Мидлтон пошел туда и увидел того самого бро¬ дягу, с которым говорил накануне. Он лежал простертый на земле, как его здесь застали. Несчастный пал жертвой собственной невоздержанно¬ сти. Об этом убедительно говорили его выпученные глаза, распухшее лицо и исходивший от трупа невыносимый за¬ пах винного перегара. В ужасе и омерзении Мидлтон отвернулся, приказав унести тело, когда вдруг его глаза привлекло положение правой руки мертвеца. Приглядев¬ шись, он обнаружил, что указательный палец вытянут и упирается в песок, где чуть заметно, но все же различимо была нацарапана следующая незаконченная фраза: «Ка¬ питан, это верно, как то, что я джентл...» Он, видно, умер 179

или впал перед своим концом в глубокий сон, не успев дописать последнее слово. Не посвящая других в свое открытие, Мидлтон повто¬ рил приказ и ушел. Он подумал о том,

как упорно настаи¬ вал на своем несчастный бродяга, взвесил все обстоятель¬ ства и решил втайне навести некоторые справки. Он выяс¬ нил, что в день его свадьбы в окрестностях проезжала семья переселенцев, отвечавшая описанию. Удалось про¬ следить их путь по берегу Миссисипи; затем они наняли баржу и поднялись вверх по реке до ее слияния с Миссури. Здесь след обрывался: люди исчезли, как сотни других, устремившихся в новые земли за сокрытыми в них богат¬ ствами. Собрав эти сведения, Мидлтон взял с собою для охраны небольшой отряд из самых верных своих людей, простился с доном Аугустином, не делясь о ним ни надеждами сво¬ ими, ни страхами, и, прибыв в указанное место, пустился в погоню в неразведанную глушь. Такой караван поначалу можно было без труда проследить, но дальше выяснилось, что Ишмаэл наметил осесть далеко за обычными преде¬ лами поселений. Обстоятельство это само по себе укрепило Мидлтона в его подозрениях и оживило его надежду на конечный успех. Когда поселения остались позади и некого стало рас¬ спрашивать, Мидлтон продолжал погоню за беглецами но обычным следам на земле. Это тоже было нетрудной зада¬ чей, пока следы не завели его в «волнистую прерию», где твердая почЬа не сохраняла никаких отпечатков. Тут он совсем растерялся. В конце концов он счел наилучшим разделить свой от¬ ряд и назначил место, где им всем сойтись в условленный день, чтобы повести поиски в разных направлениях. Он уже неделю бродил один, когда случай свел его с трап¬ пером и бортником. Как произошла их встреча, читатель уже знает и легко представит себе объяснения, которые последовали за рассказом Мидлтона и привели к тому, что молодой офицер, как мы видели, наконец нашел свою жену.

Глава XVI Она бежала — в том сомненья нет. Молю вас попусту не тратить слов. Скорее на коней. Шекспир, «Два веронца» Незаметно прошел час торопливых и довольно бессвяз¬ ных расспросов, когда Мидлтон, с восторгом и тревогой глядевший на жену, как смотрит скупец на возвращепныо ему сокровища, оборвал сбивчивый рассказ о том, как ои сам добрался сюда, и обратился к жене со словами: — Но вы, моя Инес... как они обходились с вами? — Если не говорить о самом главном — что меня без всякого права насильно разлучили с друзьями,— похити¬ тели старались устроить меня как можно лучше. Мне думается, что глава их семьи только недавно ступил на путь злодейства. Он не раз в моем присутствии страшно бранил негодяя, который меня схватил, а потом они за¬ ключили нечестную сделку, принудив к ней и меня: оии связали меня клятвой и сами поклялись... Ах, Мидлтон, боюсь, еретики не так блюдут свои обеты, как мы, дети истинной церкви! — Оставьте, тут религия ни при чем! Для этих подле¬ цов нет ничего святого. Так они нарушили клятву? — Нот, не нарушили... Но разве это не кощунство — призывать бога в свидетели, заключая такой грешный договор? — В этом Инес, мы, протестанты, согласимся с самым ревностным католиком. Но как они соблюдали договор? И в чем была его суть? — Они обязались не трогать меня и не навязывать мне свое гнусное присутствие, если я поклянусь, что не буду делать попыток к бегству и что я не буду даже пи- кому показываться на глаза до известного срока, который они сами назначили. — До какого же срока? — спросил в нетерпении Мидл¬ тон, знавший, как щепетильна его жена во всем, что свя¬ зано с религией.— Он еще не скоро... — Он уже истек. Я поклялась святою, чье имя я ношу, и была верна своей клятве, пока человек, которого они зовут Ишмаэлом, не нарушил условия. Тогда я открыто показалась на скале — тем более, что и срок миновал. 181

Впрочем, я думаю, отец Игнасио все равно разрешил бы меня от обета, раз мои тюремщики нарушили слово. — Если бы не разрешил,— процедил сквозь зубы ка¬ питан,— я бы навеки освободил его от духовной опеки над вашей совестью. — Вы, Мидлтон? — возразила жена, увидев, как он побагровел, и, сама залившись румянцем, сказала: — Вы можете принимать мои обеты, но никак не властны раз¬ решать меня от них! — Конечно, конечно не властен! Вы правы, Инес. Не мне разбираться в этих тонкостях, и я уж никак не свя¬ щенник. Но скажите мне, что толкало этих злодеев вести такую опасную игру... так шутить моим счастьем? — Вам известно, как мало я знаю жизнь, как не спо¬ собна понимать побуждения людей, столь отличных от всех, с кем я встречалась раньше. Но не правда ли, жад¬ ность к деньгам толкает иногда людей и на худшие зло¬ деяния? Вероятно, они думали, что мой старый и богатый отец будет рад уплатить немалый выкуп за свою единст¬ венную дочь; а может быть,— добавила она, сквозь слезы глянув украдкой на внимательно слушавшего Мидлтона,— они в какой-то мере рассчитывали и на горячие чувства молодого мужа. — Они могли бы выцедить по капле всю кровь моего сердца! — Да,— продолжала робкая его жепа, сразу отведя взгляд, на который отважилась, и поспешила подхватить нить беседы, как будто хотела, чтобы он забыл ее смелые слова.—Мне рассказывали, будто некоторые мужчины так низки, что приносят ложную клятву у алтаря ради того, чтобы завладеть золотом доверчивых девушек; так если жажда денег толкает иных на такую низость, неудиви¬ тельно, если настоящий преступник ради денег совершает злодейство, все-таки не столь коварное. — Так это, верно, и есть. А теперь, моя Инес, хотя я с вами и буду защищать вас, покуда жив, и хотя мы завладели скалой, еще не все завершено, впереди пемало трудностей, а возможно, и опасностей. Монете ли вы при¬ звать все ваше мужество, чтобы встретить испытание и показать себя, моя Инес, женой солдата? — Я готова в путь хоть сию минуту. Ваше письмо, посланное с доктором, подало мне надежду, и у меня все собрано для побега. 182

— Так пойдем же к нашим друзьям. — К друзьям! — перебила Инес, оглядываясь и гла¬ зами ища в палатке Эллен.— У меня тоже есть друг, есть подруга... Мы не вправе ее забывать, она согласилась остаться с нами до конца своей жизни. Неужели она ушла? Мидлтон с мягкой настойчивостью вывел ее из па¬ латки. — Может быть, ей, как и мне,— сказал он с улыбкой,— надо было кое с кем поговорить наедине. Однако молодой офицер был несправедлив к Эллен Уэйд, покинувшей палатку по совсем иной причине. Чут¬ кая и умная девушка сразу поняла, что ее присутствие при описанном нами свидании будет лишним, и удали¬ лась с тем внутренним тактом, который, видимо, свойст¬ вен женщинам больше, чем мужчинам. Сейчас она сидела на выступе скалы, так старательно закутавшись в шаль, что не видно было ее лица. Она просидела здесь больше часа, и никто к ней не подходил, не заговаривал с нею и как будто даже не хотел на нее смотреть. Но на этот счет быстроглазая Эллен при всей своей наблюда тельности все-таки обманулась. Когда Поль Ховер почувствовал себя хозяином крепо¬ сти, он первым делом испустил победный клич на особый потешный лад жителей западной границы: он похлопал себя ладонями по бокам, точно крыльями петух, победив¬ ший в бою, и забавно изобразил петушиную песнь лико¬ ванья — громогласный крик, который мог бы их всех погубить, окажись поблизости кто-нибудь из сыновей Иш- маэла. — Неплохо сработано! — закричал он.— Свалили де¬ рево, вынули мед из дупла — и кости у всех целы. Ну, старый траппер, ты был в свое время на военной службе, обучался строю — тебе ведь не раз доводилось штурмовать форты и батареи, правда? — Как же, как же, доводилось! — ответил старик, все еще стоявший на своем посту у подножия скалы и так мало взволнованный всем, чему он был сейчас свидете¬ лем, что даже усмешку Поля принял с простодушной снисходительностью и с обычным своим беззвучным сметиком.— Вы все вели себя достойно, как храбрые воины. — А теперь скажи, ведь по правилам после каждой 183

кровавом битвы полагается как будто делать перекличку живым и хоронить павших? — Одни это делают, другие нет. Когда сэр Вильям гнал немца Дискау по лощине... — Твой сэр Вильям против сэра Поля просто трутень и ни черта не смыслит в воинском уставе. Итак, присту¬ паю к перекличке... Кстати, старик, за пчелиной охотой да буйволовым горбом и прочими делами я так захлопо¬ тался, что забыл спросить, как тебя зовут. Я, понимаешь, хочу начать со своего арьергарда, так как знаю, что в авангарде человек у меня слишком занят и отвечать не может. — Эх, парень, у меня в свое время столько было имен, сколько есть народов, среди которых я живал. Делаварм прозвали меня за мою зоркость Соколиным Глазом. Ну, а поселенцы в горах Отсего окрестили меня наново — по моей обуви; и много носил я других имен за свою долгую жизнь. Но когда выйдет срок

для всех предстать пред гос¬ подом, немного будет значить, какие были у них прозва¬ ния, лишь бы жизнь они прожили честно. Я смиренно надеюсь, что откликнусь громко и смело на любое свое имя, как бы меня ни назвали. Поль почти не слушал его, да половина ответа за даль¬ ностью расстояния до него и не дошла; но, продолжая свою затею, он строгим голосом окликнул натуралиста. Доктор Батциус, так и не поднявшись на вершину, сидел в уютной нише, которую счастливый случай столь свое¬ временно образовал, чтобы доставить ему прибежище, и отдыхал после долгих трудов, ощущая двойную радость: от того, что чувствовал себя в безопасности, и от того, что овладел новым ботаническим сокровищем. — Залезай, залезай-ка сюда, почтенный ловец козя¬ вок! Обсудим, как нам быть с бродягой Ишмаэлом. Смело загляни в лицо природе, довольно тебе рыскать в траве да в степном бурьяне, ты все-таки не индюк, чтоб го¬ няться за кузнечиками! — Но тут, завидев Эллен Уэйд, веселый и беспечный бортник мгновенно закрыл рот и сделался так же нем, как раньше был шумлив и разговор¬ чив. Когда девушка, как уже рассказано, грустно уселась на выступе, Поль сделал вид, что очень занят осмотром по¬ житков скваттера. Он бесцеремонно рылся в сундуках Эстер, разбрасывал по земле деревенские наряды ее дочек без всякого уважения к их добротности и элегантности и №

расшвыривал ее горшки и котлы так легко, точно оии были не чугунные, а деревянные. Однако он усердствовал явно без цели. Он ничего не отбирал для собственной на¬ добности и, видно, даже не замечал, что за вещи он так безжалостно портил. Обшарив каждую конуру, оглядев еще раз место, где свалил в кучу детей, крепко связан¬ ных веревками, а затем ударом ноги, точно мяч, подбро¬ сив зачем-то в воздух на полсотни футов одно из ведер Эстер, он вернулся к краю скалы и, заткнув обе ладони за свой пояс из вампумов, стал насвистывать «Кентук- кийских охотников» так старательно, точно ему платили почасно, чтобы он развлекал слушателей музыкой. Так продолжалось, пока Мидлтон, как мы рассказывали, не вывел Инес из шатра и не заставил свой отряд вспомнить о деле. Он подозвал к себе Поля, положив конец его му¬ зыкальным упражнениям, оторвал доктора от изучения его находки и как признанный предводитель отдал при¬ каз готовиться к выступлению. Хлопоты и суматоха, естественно поднявшиеся после такого приказа, не оставляли времени па жалобы и раз¬ думья. Победители были, конечно, заранее подготовлены к успеху своего предприятия, и теперь каждый взял на себя те обязанности, какие лучше всего отвечалд его по¬ ложению и силам. Траппер успел привести терпеливого Азиниуса, мирно пасшегося неподалеку от скалы, и те¬ перь водружал ему на спину сложное сооружение, кото¬ рое доктор Батциус гордо именовал седлом собственного изобретения. Сам натуралист занялся своими папками, гербариями и коллекциями насекомых. Он торопливо таскал их вниз и раскладывал по карманам вышеназван¬ ного хитроумного сооружения, а траппер неизменно вы¬ брасывал их оттуда, едва лишь доктор поворачивался к нему спиной. Поль проворно снес к подножию цитадели всю легкую поклажу, какую заранее собрали для себя Инес и Эллен, а Мидлтон, угрозами и обещаниями убедив связанных детей лежать спокойно и не вырываться, помог женщинам сойти вниз по круче. Времени оставалось мало, Ишмаэла можно было ждать с минуты на минуту, а по¬ тому все приготовления проводились деловито и спешно. Траппер отобрал из собранного те предметы, какие, но его соображениям, были женщинам всего нужнее в пути, и засунул их в те самые карманы седла, из которых столь бесцеремонно выбросил сокровища не подозревавшего о №

том натуралиста, а затем отошел в сторону, предоставив Мидлтону усадить Инес на одно из сидений, прилажен¬ ных на спине осла для нее и для ее спутницы. — Скорее, девочка,— сказал старик, подавая знак Эл¬ лен последовать примеру молодой креолки и с некоторым беспокойством вглядываясь в даль.— Еще немного — и хозяин вернется в лагерь осмотреть свое хозяйство, а не такой он человек, чтобы без спора уступить свою собст¬ венность, каким бы путем он ее ни добыл. — Вы нравы, — сказал Мидлтон,— мы потратили много драгоценного времени и должны торопиться. — Да, да, я так и подумал и сам сказал бы то же, ка¬ питан. Но я помню, как ваш дед в дни его юности и счастья любил глядеть в лицо той, которую он потом взял в жены. Такова природа, такова природа, и разумнее посторо¬ ниться перед естественными чувствами, чем пытаться оста¬ новить их своевольный поток. Эллен подошла, стала подле осла и, схватив Инес за руку, сказала горячо, стараясь подавить душившее ее волнение: — Да благословит вас бог, добрая госпожа! Надеюсь, вы простите и забудете обиды, причиненные вам моим дя¬ дей... Девушка, опечаленная и подавленная, не могла доба¬ вить пи слова и только горько разрыдалась. — Как же так! — вскричал Мидлтон.— Ведь вы го¬ ворили, Инес, что эта великодушная девушка отправится с нами вместе и будет жить у нас до конца своей жизни или хотя бы до тех пор, пока не устроит собственное гнездо. — Да. говорила и надеюсь, что так это и будет. Как могу я думать иначе? Она проявила ко мне в моем горе такое сострадание, такую дружбу! Неужели же она поки¬ нет меня в дин счастья? — Я не могу... не должна,— продолжала Эллен, пре¬ одолев минутную слабость.— Такая уж моя судьба — жить среди этих людей, и я не вправе уйти от них сейчас. Мой дядя, при его образе мыслей... ему и так мое поведение покажется достаточно дурным... Не хочу я, чтобы он счи¬ тал меня еще и предательницей. На свой грубый лад он был добр ко мне в моем сиротстве, и я не могу сбежать от пего тайком в такой час... — Она такая же родственница Ишмаэла-скваттера, 186

как я — епископ! — сказал Цоль и громко кашлянул, точно должен был прочистить горло.— Если старик делал доброе дело, давая ей сегодня кусочек жаркого, а завтра ложку кукурузной каши, так разве же Нел не уплатила ему за все сполна, обучив его дьяволят читать Библию или помогая старой Эстер придать ее тряпкам фасонистый вид? Скажите мне, что у трутня есть жало, и я вам скорее поверю, чем если вы станете уверять, что Эллен Уэйд в долгу перед кем-нибудь из Бушей! — Не в том дело, я ли кому должна или мне должны. У девушки нет ни отца, ни матери, кому о ней позабо¬ титься? Остались у нее только такие родственники, что среди честных людей им не место. Нет, нет, поезжайте, ми¬ лая госпожа, и да благословит вас бог! Мне же лучше оставаться здесь, в пустыне, где никто не видит моего позора. — Ну вот, старый траппер,— возмутился Поль,— как тут поймешь, откуда ветер дует! Ты много видел в жизни и знаешь, что к чему. Так рассуди: разве не в природе вещей, чтобы рой улетал из улья, когда молодь подросла? А раз уж и дети уходят от родителей, так неужели безрод¬ ной сироте... — Тсс!..— перебил его старый философ природы.— Гектор чем-то недоволен. Говори прямо, собака: что там такое, песик, что ты учуял? Старая гончая поднялась с земли и жадно ловила но¬ сом свежий ветер, который по-прежному буйно мел по ирерии. При последних словах своего хозяина она завор¬ чала и оскалилась, точно грозя кому-то остатками своих зубов. Молодой кобелек, отдыхавший после утренней охоты, тоже забеспокоился — как видно, и он что-то учуял; затем оба пса опять задремали, как будто сделали все, что от них требовалось. Траппер взял осла под уздцы и закричал: — Довольно слов, время не ждет! Скваттер с сыновья¬ ми в миле-другой отсюда. Мидлтон совсем забыл об Эллен, думая только об опас¬ ности, угрожавшей сейчас его вновь обретенной жене. И надо ли добавлять, что доктор Батциус тоже не стал ждать особых приглашений, чтобы начать отступление? Следуя указаниям старика, отряд обогнул скалу и под ее прикрытием со всей доступной быстротой двинулся вперед по прерии. 187

Но Поль Ховер не тронулся с места и стоял, угрюмо опершись на ружье. С минуту Эллен не замечала его: она спрятала лицо в ладони, чтобы скрыть от себя свое мнимое одиночество. — Почему вы не бежали? — спросила, всхлипывая, девушка, как только увидела, что она не одна. — Бежать не в моем обычае. — Дядя вот-вот вернется! Л он, вы знаете, вас не по¬ щадит. — Как и его племянница, не так ли? Ну и пускай при¬ ходит: что он мне сделает? Пристукнет меня по черепу, и только! — Поль, Поль! Если вы любите меня, бегите! — Один? Если я так поступлю, разрази меня... — Или вам жизнь не дорога? Бегите! — Мне она не дороже, чем ты! — Поль! — Эллен! Она протянула к нему руки и разразилась новым, еще более бурным потоком слез. Бортник крепко обвил ее стан. Еще секунда, и, увлекая ее за собой, он пустился догонять друзей. Глава XVII Войдите, И в спальне вы лишитесь глаз при виде Горгоны новой. У меня нет слов. Взгляните лучше сами. Шекспир, «Макбет» Ручей, снабжавший семью скваттера водой и питав¬ ший кусты и деревья, что росли у подножия скалы, брал начало неподалеку от нее, в роще канадского тополя, пе¬ ревитого диким виноградом. Сюда и направился траппер, потому что только здесь можно было найти убежище в этот трудный час. Напомним, что старику его предусмот¬ рительность, в силу долгого опыта превращавшаяся при внезапной опасности чуть ли не в инстинкт, подсказала избрать именно это направление, так как теперь между ним и партией охотников стояла гора. Под ее защитой он успел вовремя достичь рощицы. Поль Ховер тоже подо¬ 188