Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
дам,—думается мне, человеку малоискушенному в обы¬ чаях индейской войны, особенно на этих далеких окраи¬ нах, но все же, скажу без тщеславия, умеющему заглянуть в таинства природы,— мне при моих скромных знаниях думается, что, если в связи с неким важным вопросом возникают сомнения, благоразумие безусловно требует их разрешения. — Хватит с меня ваших лекарских советов! — рассер¬ дилась Эстер.— Хватит, вы и так совсем залечили здоро¬ вую семью, говорю я! Была я здоровешенька, только не¬ много расстроилась, наставляя девочек, а вы меня напо- илп микстурой, которая легла мне на язык, как фунтовая гиря на крылышко колибри! — Микстура еще не вся вышла? — едко спросил Иш- маэл.— Замечательное, видно, снадобье, если смогло при¬ давить язык старухе Истер! — Мой друг,— продолжал доктор, пытаясь движением руки унять разгневанную даму, — что средство оказалось не таким уж сильным, достаточно явствует из самой жа¬ лобы нашей доброй миссис Буш... Но вернемся к Эйзе. Имеются сомнення касательно его судьбы, и есть предло¬ жение их разрешить. В естественных науках всегда наибо¬ лее желательное, самое desideratum,— выявить истину; и я склонен думать, что это равно желательно и в настоя¬ щем случае, где наличествует неуверенность в домашнем деле, каковую мы можем сравнить с пустотою, или ваку¬ умом, возникшим там, где, по законам физики, должны быть налицо ощутимые материальные доказательства... — Да пу его совсем! — крикнула Эстер, увидав, что остальные с глубоким вниманием слушают натуралиста, то ли потому, что согласны с предложением, то ли потому, что не могут уловить его смысл.— В каждом его слове та же лекарственная пакость! — Доктор Батциус хочет сказать,— скромно вставила Эллен,— что раз одни из нас думают, что Эйза в опасности, а другие думают наоборот, то вся семья должна потратить час-другой на его розыски. — Он так и сказал? —
Настроение Эстер пере¬ далось другим и, подобно бое¬ вому кличу, воодушевило ее сыновей. Они встали все, как один, и объявили о своей го¬ товности последовать смело¬ му решению матери. Ишмаэл благоразумно уступил поры¬ ву, которому не в силах был противиться, и пять минут спустя женщина явилась с ружьем на плече, чтобы са¬ мой стать во главе их отряда. — Кто хочет, пусть остается с детьми,— сказала она.— У кого не цыплячье сердце в груди, те пусть идут за мной! — Нехорошо, Эбирам, оставлять жилье без стра¬ жи,— шепнул Ишмаэл, по¬ глядывая паверх. Тот, к кому он обратился, вздрогнул и подхватил с не¬ обычайной горячностью: — Вот я и останусь охра¬ нять лагерь. Юпоши стали хором возражать Эбираму. Он нужен по здесь — пусть показывает места, где видел вражеские следы. А его сестра съязвила, что не ждала таких слов от такого храброго мужчины. Эбирам нехотя сдался, п тогда Ишмаэл попробовал распорядиться по-другому. Во всяком случае — это каждый понимал,— лагерь нельзя было оставлять без охраны. Пост коменданта крепости он предложил доктору Бат- циусу, но тот бесповоротно и несколько высокомерно от¬ клонил сомнительную честь, обменявшись при этом пони¬ мающим взглядом с Эллеп Уэйд. Скваттер вышел из затруднения, назначив смотрителем замка самое Эллен, но, оказав ей столь высокое доверие, не поскупился на вся¬ ческие паставления и предостережепия. Затем юноши при¬ нялись готовить средства защиты и сигналы па случай тревоги, какие отвечали бы силам и составу гарнизопо. На 139
верхнюю площадку натаскали камней и сложили их гру¬ дами по самому краю таким образом, чтобы Эллен и ее подопечные могли, если понадобится, скинуть их своими слабыми руками на головы непрошеным гостям, кото¬ рым, затей они вторжение, неизбежно пришлось бы под¬ ниматься на скалу по тесному и трудному проходу, уже не раз упомянутому в нашем рассказе. Затем усилены были рогатки и сделаны почти непроходимыми. Припасли также множество камней помельче, таких, что их могли бы швырять и меньшие дети, но, пущенные с большой высоты, эти камни должны были оказаться крайне опас¬ ными. На самом верхнем уступе сложили кучу сухих листьев и щепок для сигнального костра, и теперь даже на придирчивый взгляд скваттера крепость могла бы выдержать серьезную осаду. Как только было сочтено, что цитадель достаточно укреплена, отряд, составленный, так сказать, для вылазки, двинулся в путь. Впереди шла Эстер. В полу мужской одежде, с оружием в руках, она казалась вполне подхо¬ дящим предводителем шедшей за нею толпы мужчин — жителей границы в их диком наряде. — Ну, Эбирам,— крикнула воительница голосом хрип¬ лым п надтреснутым, потому что она слишком часто его напрягала,— пу, Эбирам, уткни нос в землю и беги! По¬ кажи, что ты легавая доброй породы и что тебя неплохо натаскали. Ты же видел отпечатки индейского мокасина, так дай и другим увидеть их. Ступай! Ступай вперед, ты нас поведешь! Брат всегда, казалось, склонялся перед властным нра¬ вом сестры; подчинился он и сейчас, но с такою явной неохотой, что вызвал усмешку даже у ненаблюдательных и беспечных сыновей скваттера. Сам Ишмаэл шагал среди юных своих великанов с видом человека, который ничего не ждет от поисков п с равным безразличием примет успех и неудачу. Таким порядком они продвигались, пока их крепость не стала вдали совсем маленькой и едва разли¬ чимой — туманное пятнышко на горизонте. До сих пор они шли довольно быстро и в полном молчании, потому что, по мере того как они оставляли позади бугор за буг¬ ром, а степь была все та же и не встретилось на ней ни одного существа, которое бы оживило однообразие ланд¬ шафта, Эстер все сильней овладевало беспокойство, ско¬ вавшее ей язык. Но теперь Ишмаэл решил сделать оста- 140
новку, спустил ружье с плеча и, уткнув его прикладом в землю, сказал: — Довольно. Следов, и буйволовых и оленьих, сколько хочешь, но где, наконец, следы индейцев, Эбирам? — Дальше! Еще дальше на запад,— возразил его шу¬ рин, указав рукою направление.— Здесь я как раз напал на олений след, а на отпечатки тетонского мокасина я натолкнулся позже, когда уже подстрелил оленя. — Да! А уж какую оп доставил тебе кровавую работу, приятель! — усмехнулся скваттер, кивнув на измазанную одежду шурина, а потом с торжеством указав на свою собственную, сохранившую вполне опрятный вид: — Я нот перерезал горло двум быстрым ланям да резвому моло¬ дому оленю, и на мне ни пятнышка крови; а ты, бестол¬ ковый пентюх, столько доставляешь работы Истер с ее девчонками, как если бы нанялся в мясники. Пошли, ре¬ бята, хватит с нас. Я уже не молод и всяких навидался следов в пограничных краях: с последнего дождя тут не проходил ни один индеец. Ступайте за мною; я поверну туда, где мы хоть добудем доброго буйвола за свои труды. — Ступайте за мной! — крикнула Эстер и неустра¬ шимо двинулась дальше.— Сегодня я вас веду, и вы пой¬ дете за 1^ной. Скажите, кому, как не матери, идти вожа¬ ком, когда ищут ее пропавшего сына? Ишмаэл с улыбкой жалостливого снисхождения по¬ смотрел на свою несговорчивую подругу. Он увидел, что она уже выбрала путь — не туда, куда вел Эбирам, и не туда, куда наметил повернуть он сам; и, не пожелав как раз теперь слишком туго натягивать вожжи, оп подчи¬ нился воле жены. Но доктор Батциус, всю дорогу молча¬ ливо и задумчиво следовавший за женщиной, тут почел уместным поднять свой слабый голос. — Я согласен с вашим спутником жизни, достойная и добрая миссис Буш,— сказал он,— и полагаю, что ignis fatuus1 воображения обманул Эбирама и ему привиде¬ лись те признаки и симптомы, о которых оп нам говорил. — Сам ты симптом! — оборвала Эстер.— Сейчас не время для книжных слов, и здесь не место делать привал и глотать лекарства. Если ослабли колени, так и скажи просто и по-людски, садись среди степи и отдыхай на здоровье, как охромевшая собака. 1 Блуждающий (или обманчивый) огонь (лат.). 141
— Разделяю ваше мнение,— невозмутимо ответил на¬ туралист; и, приняв насмешливое предложение Эстер в его буквальном смысле, он преспокойно уселся подле куста какой-то местной разновидности и тут же занялся его обследованием, дабы наука получила должный вклад.— Я, как вы видите, принимаю ваш превосходный совет, миссис Эстер. Иди, женщина, на розыски своего чада, а я останусь на месте, преследуя более высокую цель: раскрыть перед людьми неизвестную им страницу в книге природы. Эстер ответила презрительным смехом, глухим и неестественным; н каждый из ее сыновей, медленной по¬ ступью проходя мпмо сидевшего подле куста и уже погру¬ зившегося в свои мысли натуралиста, не преминул награ¬ дить его надменной улыбкой. Через несколько минут все поднялись на округлую вершину очередного бугра, и, когда они скрылись за ней, доктор получил возможность продолжать плодотворное исследование в полном одиноче¬ стве. Минуло еще полчаса. Эстер шла вперед и вперед, про¬ должая свои, ио-видимому безуспешные, поиски. Но те¬ перь она все чаще останавливалась и взгляд ее делался все неуверенней, когда вдруг послышался в ложбине лег¬ кий топот, а мгновением позже все увидели, как вверх по склону взметнулся олень и пронесся перед их глазами туда, где сидел натуралист. Животное появилось слишком внезапно и непредвиденно, а неровность почвы была для него так благоприятна, что не успел ни один из лесовиков вскинуть свое ружье, как уже оно было недостижимо для пули. — Теперь жди волка! — закричал Эбнер и покачал головой в досаде, что опоздал на миг.— Что ж, и волчья шкура сгодится в зимнюю ночь. А! Вот и он, голодный черт! — Стой! — гаркнул Ишмаэл и ударил снизу по наве¬ денному ружью своего сына, некстати вдруг разгорячив¬ шегося.— Это не волк, а собака, и неплохой породы. Эге! Поблизости бродят охотники: тут две собаки! Он еще говорил, когда пара гончих большими прыж¬ ками промчалась по следу оленя, норовя в благородном рвении обогнать друг дружку. Одна была совсем старая; казалось, силы се иссякли и только пыл состязания еще поддерживал их. Вторая была еще щенком, склонным 142
проявить игривость даже в горячей погоне. Обе, однако, бежали ровными и сильными прыжками и нос поднимали высоко — повадка жиротного с острым п тонким чутьем. Они пронеслись мимо, а минутой позже они увидели бы оленя и устремились бы за ним с раскрытой пастью, когда бы молодая собака вдруг не отскочила в сторону и не затявкала, точпо в удивлении. Старая по ее примеру тоже остановилась и, запыхавшись, обессиленная, затрусила назад, туда, где молодая носилась по кругу быстро и как будто бессмысленно все на одном и том же месте, продол¬ жая отрывисто тявкать. Но, как только подбежала старая гончая, молодая села на
Сказав это, непокорная жена подняла свое ружье и, потрясая им с диким и властным видом, воодушевившим и других, пошла вперед — к тому месту, где собаки все еще кружили, наполняя воздух своим протяжным, за¬ унывным воем. Весь отряд последовал за ней: одни — не противясь по своей беспечной лености, другие — подчинившись ее воле, и все в большей или меньшей мере возбужденные необы¬ чайностью происходящего. — Скажите вы мне, Эбнер, Эбирам, Ишмаэл,— закри¬ чала мать, склонившись над местом, где земля была при¬ бита и утоптана и явно окроплена кровью,— скажите вы мне, ведь вы же охотники: какое животное встретило здесь свою смерть?.. Говорите! Вы мужчины, вы привычны к знакам, какие показывает степь! Скажите, волчья это кровь? Или кровь кугуара? — Кровь буйвола — и был он благородным и могучим зверем,— ответил скваттер, спокойно глядя под ноги, на роковые знаки, так страппо взволновавшие его жену.— Здесь вот видно, где он, борясь со смертью, бил копытами в землю; а вон там он вскопал рогами глубокую борозду. Да, это был буйвол-самец необыкновенной силы и муже¬ ства! — А кем он был убит? — пе отступала Эстер.— Муж, где туша?.. Волки?.. Но волки не сожрали бы и шкуры! Скажите вы мне, мужчины и охотники, впрямь ли это кровь животного? — Тварь укрылась за тем бугром,— сказал Эбнер, про¬ шедший немного дальше, когда все другие остановились.— Эге! Вы его найдете вон у того болотца, в ольшанике. Гляньте! Тысяча птиц слетелась на падаль! — Животное еще не сдохло,—возразил скваттер,—а не то сарычи уже рвали бы свою добычу! Судя по пове¬ дению собак, это хищник. Не забрел ли сюда серый мед¬ ведь с верхних порогов? Серые медведи, я слышал, жи¬ вучие. — Повернем назад,— сказал Эбирам.— Небезопасно и уж вовсе бесполезно нападать на хищного зверя. Взвесь, Ишмаэл: дело рискованное, а барыш не велик! Юноши с улыбкой переглянулись при этом новом до¬ казательстве всем давно известного малодушия их дяди. А старший из них не постеснялся даже открыто выразить свое презрение и сказал напрямик: 144 5
— А неплохо бы засадить его в клетку вместе со зве¬ рем, которого мы везем с собой; мы тогда могли бы с вы¬ годой вернуться в поселение — разъезжали бы по всему •Кентукки и показывали свой зверинец на судейских дво¬ рах да у тюрем. Отец насупил брови и грозным взглядом поставил дерзкого ira место. Юноша злобно переглянулся с братьями, однако же предпочел смолчать. Пренебрегая осторожным советом Эбирама, все двинулись вперед, но, пе дойдя несколько ядров до густой заросли ольшаника, опять остановились. Дикое и впечатляющее зрелище предстало их глазам. Оно поразило бы не только таких неотесанных людей, как скваттер с его семьей, а и человека образованного, не склонного поддаваться суеверному страху. Небо, как обычно в эту пору года, покрывали темные, быстро бегу¬ щие тучи, а под ними тянулись нескончаемыми стаями водяные птицы, опять пустившиеся в свой трудный пере¬ лет к далеким рекам юга. Поднялся ветер; он то мел у самой земли такими сильными порывами, что временами трудно было устоять на ногах, то, казалось, взвивался ввысь, чтобы там гонять облака, взвихривая и громоздя друг на друга их черные, истерзанные гряды в угрюмом величественном беспорядке. А над ольховой рощицей по- прежнему кружила стая сарычей и коршунов, била тяже¬ лыми крыльями все над тем же местом; временами сильный порыв ветра отгонял их, но, нырнув, они опять упрямо • нависали над зарослью, ни разу не подавшись в сторону и крича в испуге, как будто зрение или инстинкт подсказы¬ вали им, что час их торжества, хоть и близок, но еще не настал. Ишмаэл, его жена и дети, сбившись в кучу, стояли несколько минут, охваченные удивлением с примесью тайного трепета, и глядели в мертвом молчании. Наконец голос Эстер вывел наблюдавших из оцепене¬ ния и напомнил им, что они мужчины и должны смело разрешить свои сомнения, а не стоять без дела и тупо гла¬ зеть. — Подзовите собак! — сказала она.— Подзовите этих гончих и пустите их в чащу; если вы не растеряете всю отвагу, с которой, я знаю, вы родились на свет, у вас до¬ станет духу укротить любого норовистого медведя к западу от Большой реки. Зовите же собак, говорю* 6 Фенимор Купер. Том III 145
эй вы, Энок! Эбнер! Габриэль! Или все вы оглохли от уди¬ вления? Один из юношей подчинился и, не без труда оторвав собак от места, где они все еще непрестанно кружили, подвел их к ольшанику. — Запускай их в рощу, мальчик! Запускай! — кри¬ чала мать.— А вы, Ишмаэл и Эбирам, если там обнару¬ жится что-то недоброе или опасное, покажете, что погра¬ ничный житель не зря ходит с ружьем. Если у вас не хва¬ тит храбрости, я вас пристыжу перед моими детьми! Юноши, придерживавшие собак, спустили их с сыро¬ мятных ремней, которыми заменили сворку, и стали их науськивать. Но, казалось, старшую собаку что-то удер¬ живало — то ли она учуяла нечто необыкновенное, то ли опыт предостерегал ее от авантюры. В нескольких шагах от заросли она вдруг остановилась, дрожа всем телом, и, видимо, была не в силах двинуться ни вперед, ни вспять. Она не слушала поощрительных криков молодых людей или отвечала только жалобным повизгиванием. С минуту щенок вел себя подобным же образом; но, менее опытный и более горячий, он наконец сдался, сделал два-три прыжка вперед, затем ринулся в чащу. Послышался тре¬ вожный, испуганный вой, а минутой позже кобелек вы¬ нырнул из чащи и вновь принялся кружить на месте в таком же смятении, как и прежде. — Неужели нет среди моих детей ни одного муж¬ чины? — спросила Эстер.— Дайте-ка мне ружье повернее вместо этого детского дробовика, и я вам покажу, на что способна храбрая женщина из пограничных земель! — Стой, мать! — крикнули Эбнер и Энок.— Если уж ты хочешь видеть зверя, дай нам выгнать его на тебя! Даже и в более важных случаях юношам не доводи¬ лось произнести столько слов за один раз, но, дав столь веский залог серьезности своего намерения, они уже не склонны были отступиться. Тщательно проверив ружья, они твердо направились к роще. Нервы менее испытан¬ ные, чем у жителей границы, могли бы содрогнуться пе¬ ред неведомой опасностью. Чем дальше они продвигались, тем пронзительней и жалобней делался вой собак. Кор¬ шуны и сарычи спустились совсем низко, чуть не задевая за кусты своими тяжелыми крыльями, а ветер с хрипом мел по голой степи, как будто духи воздуха тоже захотели стать свидетелями надвинувшейся развязки. 140
Оба смельчака вышли бледные и сами почти бесчувственные и вынесли из кустов недвижное тело Эйзы.
На одно мгновение у бесстрашной Эстер прервалось дыхание и вся кровь отлила от лица, кбгда она увидела, что ее сыновья раздвинули изломанные ветви кустов и скрылись в их гуще. Настала торжественная тишина. По¬ том быстро один за другим взвились два громких, пронзи¬ тельных крика, а затем опять безмолвие, еще более гроз¬ ное и жуткое. — Назад, дети, назад! — закричала Эстер. Материн¬ ская тревога пересилила все другое. Но голос ее оборвался и кровь застыла от ужаса, когда в тот же миг кусты опять раздвинулись и оба смельчака вышли бледные и сами почти бесчувственные и положили у ее ног закостенелое и недвижное тело Эйзы. Отпечаток насильственной смерти явственно обозначился в каждой черте его посинелого лица. Собаки протяжно завыли — в последний раз; потом дружно сорвались с места и скрылись, пустившись опять по оставленному оленьему следу. Птицы, кружа, подня¬ лись ввысь, наполняя небо жалобами, что отняли у них облюбованную жертву: страшная, омерзительная, она еще сохраняла в себе слишком много от человеческого облика, чтобы стать добычей их мерзкой прожорливости. Глава XIII Лопата и кирка, кирка, И саван бел как снег; Ах, довольно яма глубока, Чтоб гостю был ночлег. Шекспир, «Гамлет» — Отодвиньтесь! Отойдите все! — хрипло сказала Эстер в толпу, слишком тесно обступившую мертвеца.— Я его мать, у меня больше прав, чем у вас у всех! Кто это сделал? Скажите мне, Ишмаэл, Эбирам, Эбнер! Рас¬ кройте ваши рты и ваши сердца, и пусть только божья правда изойдет из них и ничто другое. Кто совершил это кровавое дело? Муж не ответил. Он стоял, опершись на ружье, и пе¬ чальными, но не изменившимися глазами глядел на тело убитого сына. Иначе повела себя мать. Она кинулась на 148