Избранные сочинения. 1. Ошибка живых
Шрифт:
Однажды, бреясь перед зеркалом, Куклин вдруг увидел себя. Он сразу же отвернулся, но зеркало упорно продолжало смотреть ему в спину. Однажды вдвоем с Алхимовым они спустились в погребок. Был поздний вечер, он затянулся, часы огибали какое-то препятствие. Оба были пьяны, обе судьбы лежали рядом. Там, за стеной, шумела река. Медленно сигналя огнями, шли баржи, волоча за собой свинцовые черные небеса. Неведомая никому женщина шла. Она казалась несуществующей — настолько все вокруг нее существовало. Тяжелые темные волосы и ресницы — вот. В погребке становилось
Пароходство в Камском бассейне возникло в начале XIX столетия. Первым пароходовладельцем был Куклин (однофамилец или однонет?), в 1817 г. построивший на Пожевском заводе (Соликамского уезда) два парохода, один в 36, а другой в 7 сил. Третий пароход его, там же построенный, ходил в 1821 г. по Каме и Волге до Рыбинска. Когда в 1843 г., с окончанием срока привилегии Бердта, сделалось свободным пароходство по всем рекам Империи, пароходное дело начало быстро развиваться. В 1846 г. образовалось Пермское пароходное общество; в следующем году компания Гакса и Тета построила для Пермской пристани пароход в 60 сил. В 1851 г. открыла свои действия Камско-Волжская компания, затем явились общества «Кавказ и Меркурий», «Самолет» и проч. и возникли постоянные пароходостроительные заводы и верфи.
Девочку-калеку звали Мадлон. Молчание выступило из-за деревьев. Истленьев подошел и остановился возле. Возле отшатнулось было в испуге, но девочка сделала знак рукой — все успокоилось. Истленьев хотел что-то сказать, но оказалось, что он уже несколько минут говорит без умолку, и девочка смотрит на него вдаль. Он остановился. Где-то далеко часы никак не могли сдвинуть ночь с места.
Поглядев на свое отражение в зеркале и в часах, он и там, и там увидел блестящее будущее. Только на часах не было с той же точностью указано время. Пермяков не швырял деньгами, он их отшвыривал. Подорвав кутежами и пьянством когда-то могучее здоровье, он подошел к сверкающему окну.
ОКНО
Вы странный человек.
ПЕРМЯКОВ
Я ослышался? Или вы?
ОКНО
Ослышался, овиделся — это всего-навсего глаголы. А я — окно.
ПЕРМЯКОВ
А нет — вы?
ОКНО
Прощайте, поклонитесь от меня вам.
ПЕРМЯКОВ
Вот загадка! Это я сам с собой? или с собой, но не сам?.. Гм...
Тут в комнату ввалилась толпа гостей. Некоторые из них были ему знакомы. Они любили Пермякова за его щедрость, а не любили — за свою скупость. С ними была дама.
1-Й ГОСТЬ
Что это, ночь или ночь?
2-Й ГОСТЬ
Спросите у них самих!
3-Й ГОСТЬ
Только прошу без шуток и без других доказательств собственного существования!
4-Й ГОСТЬ
Не забывайте, будьте добры, что среди нас — дама. Я первый не забыл.
ДАМА (к Пермякову)
Здравствуйте! Добрый вечер! Я вошла стремительно, окруженная блестящей свитой, одна... Какой-то
ПЕРМЯКОВ
Пожалуйста, садитесь в это вот кресло. Жаль, что я не могу предложить того же самого и безумию.
5-Й ГОСТЬ
Ха-ха!.. То есть, простите, ах-ах!
6-Й ГОСТЬ
Приручить можно что угодно. Даже стену. Гладишь ее, и она — ничего...
ДАМА
Шумя платьем, развеваясь перьями шляпы, я рванулась к зеркалу, но оно обратилось в бегство. А я не побоялась бы выйти против целой армии зеркал!
1-Й ГОСТЬ
Свечи пугливы, и темнота тоже.
ДАМА (к Пермякову)
Что с вами? Вы молчали и вдруг так странно замолчали!.. Кого-то увидели в окне?
2-Й ГОСТЬ
Ну, на этот ответ вы вряд ли дождетесь вопроса...
Куклин обожал своих детей. Он пил, чтобы не сойти с ума от любви к ним. После смерти жены он сгорбился еще сильнее. Однажды он упал и долго лежал на улице. Наступала ночь. Дождь возвращался. Под мостом, согнувшись, стояло хмурое небо. Где-то Алхимов тоскливо подсчитывал, сколько столетий осталось ему прожить для того, чтобы стать тысячелетним.
Поезд мчался прочь от Варшавы. Истленьеву было холодно, железными зубами лязгала ночь... Мадлон — пленница своих темных волос, глаза сверкали, две или три ночи были одновременно... Фонарь закашлялся и погас... Однажды он спросил ее. Она улыбнулась. С тех пор однажды не прекращалось. Детские игры детей...
Пермяков неожиданно сказал Истленьеву: «Чем-то ты мне полюбился! Ей-богу, не знаю чем, но полюбился. Приходи ко мне, не пожалеешь!.. Приходи и ты!» — обратился он к Куклину. Тот чуть не подпрыгнул на своем месте: «Приду, обязательно приду! Эх, да что говорить!..». И он так радостно махнул рукой, что заплакал.
Теперь уже Москва мчалась навстречу им. Набережные взирали тревожно на небо, а небо тревожно взирало выше. Чернела вода.
Был подан чай. Пробило полночь.
3-Й ГОСТЬ
Чай, часы, окна — три времени. И все три не совпадают.
4-Й ГОСТЬ
Чай — из всех самое позднее.
5-Й ГОСТЬ
Часы — самое прозрачное.
6-Й ГОСТЬ
Окна — самое безумное.
ДАМА
Глоток чая, глоток полночи, глоток безумия...
Куклин — седеющий человек лет 55, с маленькими сверкающими глазками, с красным носом, с сумрачным небом над головой. Он был страстным картежником. Огромные выигрыши совершенно разорили его. Он вместе со своею семьей кое-как существовал на мелкие проигрыши.
Часто, прислонясь к парапету набережной, он стоял, шумела вода. В погребок спускались вечерние люди.
Алхимов был шулером и философом. Обе эти страсти, заключенные в таком тесном пространстве, влияли одна на другую, взаимно друг друга облагораживая.