Избранные стихотворения Ханы Сенеш

Хана Сенеш родилась 17 июля 1921 года в Будапеште. Ее отец, Бела Сенеш, — одаренный еврейско-венгерский писатель, умер молодым, когда она была еще ребенком. Между осиротевшей девочкой и ее матерью, Катериной Сенеш (урожденной Зальцбергер) установились необы­чайно

трогательные, тесные и сердечные отно­шения, какие редко бывают между детьми и ро­дителями. Мать много сил отдавала ее воспита­нию и оказала на нее огромное влияние. С дет­ства проявилась незаурядная одаренность Ханы, и она была первой ученицей в школе. Девочка воспитывалась в зажиточном еврейско-венгерском доме, очень далеком от национальных тра­диций, и посещала венгерскую школу. Атмосфе­ра все усиливавшегося антисемитизма, отголоски народных страданий, сигналы бедствия, дохо­дившие из Палестины — все это раздувало в ее душе уголек национального самосознания, при­общило ее к благородным идеям сионизма.

И Ханой овладела одна страстная мечта — Эрец-Исраэль. 19 сентября 1939 года, когда Вторая мировая война лишь начиналась, и никто не был в состоянии предсказать размеры и масшта­бы грядущей катастрофы, Хана репатриирова­лась в Палестину и поступила в сельскохозяй­ственную школу в Нахалале, где пробыла два года. Закончив учебу, она решила, после ко­роткого периода колебания и поисков,присоединиться к «Объединенному кибуцу» («Гакибуц Гамеухад»), к одной из групп рабочей молоде­жи. 22 декабря 1941 года она вступила в коллек­тив кибуца «Седот-Ям — Кесария». Более двух лет Хана проработала в нем, и тут в ее созна­нии вспыхнула мысль о священной миссии по спасению от смерти запертых в гетто и лагерях евреев диаспоры. Эта мысль зрела в ней в тече­ние ряда лет.

В тот день, когда она прощалась со страной, ей довелось встретиться с единственным братом, горячо любимым Гиорой, прибывшим в Пале­стину из Франции. Назавтра она была уже по пути в Каир. 11 марта 1944 года она улетела в Италию, а 13-го приземлилась с парашютом в Югославии, среди партизан, боровшихся с на­цистами. Около трех месяцев скиталась она по партизанскому краю, стремясь пересечь границу, не давая покоя ни себе, ни товарищам.

9 июня ей, в конце концов, удалось пробраться через границу в Венгрию, но назавтра же она попала в руки нацистов, став жертвой предательства. Пять последних месяцев своей жизни она прове­ла в фашистском застенке, а 7 ноября 1944 го­да (21 хешвана 5705 года) была казнена. Тюрь­ма и пытки не сломили ее духа, никакими стра­даниями не удалось заставить ее покориться, выдать секреты своей миссии. Неизвестные по­хоронили ее на «Площадке мучеников» в Буда­пеште. В 1950 году ее останки были доставле­ны в Израиль, и на горе Герцля в Иерусалиме она нашла свой последний покой.

Ты не стонешь, ты не плачешь,

Ты не жалуешься, мама,

Ты от взоров горе прячешь —

Губы сжав, молчишь упрямо.

Ветер стонет, ночь тревожа,

Море волнами грохочет —

Нет, никто молчать не может,

Нет, никто молчать не хочет!

Но какие только боли,

Молча, ты не выносила!

Где берешь ты столько воли,

Сколько мужества и силы?..

Нахалал, 15.1.40.

Перевод

Р. Баумволь

Где ты научилась рыдая – молчать?

Как с губ не срывается вопль?

А сердце в груди продолжает стучать,

Вмещая и муку, и боль.

Услышь ветра крик!

Он в горы проник

И воет в ущельях и вади!

Морских волн оскал – скрежещет у скал

И пену срывает в браваде.

Вой ветра и грохот бушующих волн –

Мир рушится в небытиё.

И ты – как утёс, что спокойствия полн!

Откуда геройство твоё?

(Перевод с иврита Марка Полыковского)6.08.09

 

Полыхает раздутый войною пожар, -

В грубый, кровью пропитанный век

Я зажгла свой любимый нелепый фонарь,

Чтоб понять: предо мной человек.

Ярким светом затмило мой тусклый фонарь,

И глаза ослепил блеск огней.

Как узреть, как узнать в этот час божьих кар,

Человека в мельканьи теней?

Боже правый, прошу, умоляю, дай знак –

Ртутью глаз или трепетом век, –

Подскажи и направь на него свой маяк:

Ты искала, он здесь - человек!

(Перевод с иврита Марка Полыковского)

31.07.09

Среди моря огня, в свистопляске войны,

На руинах двадцатого века,

Среди выжженных дней, что от крови черны,

Я ищу с фонарем человека.

Пусть пожары меня ослепляют в пути,

Тучи дыма пускай нагоняют, —

Все равно я должна человека найти,

Он появится, я это знаю!

Только как отыскать его в этом аду,

Если свет фонаря изнеможет?

Я во мраке того человека найду.

Ты отметь его искрою, Боже!

При кострах, при огне, при пожаре войны,

В дни кровавые нашего века,

Я фонарик возьму у кого-то взаймы,

Чтоб найти, чтоб найти человека.

Тонет в пламени свет моего фонаря,

И глаза мои слепнут в огне.

Как пойму и узнаю, отличу его я,

Если все же он встретится мне.

Дай мне, Господи, знак, положи ту печать,

По которой в наш огненный век

Свет лица дорогого смогу я узнать

И сказать: это он — Человек.

Перевела с иврита Рина ЛЕВИЗОН