Избранные стихотворения Ури Цви Гринберга
Шрифт:
Пусть в яму нескоро уляжетесь вы!
31 мая 1930 г.
Перевод М. Яниковой
С БОГОМ МОИМ — КУЗНЕЦОМ
/Перевод И. Винярской/
1. «Словно строки пророчеств,
1.
Словно строки пророчеств, горят мои дни,
а тело мое между ними — как груда металла для плавки.
И стоит надо мною Бог мой — кузнец и колотит по мне как герой:
и раны разверсты, что временем нанесены,
и скрытый огонь извергают, и искры льются рекой.
Да, это судьба — до заката дней.
И когда возвращаюсь, чтоб тело избитое бросить на ложе,
рот мой — открытая рана.
И нагой обращусь к Нему: Боже, Ты работал как каторжник днем,
и вот — ночь пришла. Дай — вдвоем отдохнем.
Перевод И. Винярской
/Перевод А. Воловика/
1. «Как пророков слова, в откровеньях рождаются дни…»
1.
Как пророков слова, в откровеньях рождаются дни.
Это тело мое в них — металл для судьбы.
Бог-кузнец надо мною молот вознес, я в его тени,
И сквозь раны мои видит Он — устает металл,
Но кующий удар распаляет во мне огни.
Таковы приговор и судьба! Но когда с наковальни дорог
Я вернусь и брошу металл свой на ложе потерь,
Я из раны разверстой крикну Ему,
И нагим я восстану и скажу Ему — Мой Бог! Были тяжки труды Твои.
Ночь пришла. Давай отдохнем теперь.
Перевод А. Воловика
/Перевод Э. Кройзер/
1. «Как отрывки пророчества, горят мои дни…»
1.
Как отрывки пророчества, горят мои дни обнаженные,
и тело мое между ними, как брусок металла, готовый к разрезу.
И Бог мой — кузнец — стоит надо мной и бьет меня молотом.
И каждую рану, нанесенную временем, он снова вскрывает,
и выплевывает мгновенные искры скрытого огня.
Такова моя судьба и мой суд по дороге к закату.
И вернусь я, чтоб бросить избитое тело на ложе,
а уста мои как открытая рана.
И я, обнаженный, к Нему обращусь: Ты работал так тяжко.
Ночь наступила. Давай отдохнем.
/Перевод
1. «Будто главы пророчества горят мои дни во всем…»
1.
Будто главы пророчества горят мои дни во всем, что открыли они,
и тело мое между ними, как слиток, на перековку пошло.
Бог-кузнец надо мною стоит, и лишь обрушит удар —
открывается рана за раной, что время мне нанесло,
отдавая в искрах мнговений скрытого пламени жар.
Это мой суд и судьба моя на пути до вечернего поворота.
И, возвратясь, — бросить побитое тело на ложе,
рот — открытая рана.
В наготе я Богу скажу: Каторжная работа!
Ночь покойна — и нам с Тобой дай передышку тоже.
Перевод Я. Лаха
/Перевод Е. Минина/
1. «Как пророков хула — меж раскаленных дней…»
1.
Как пророков хула — меж раскаленных дней,
я — расплавленным слитком — такая юдоль,
Бог без устали бьет — за ударом удар,
каждый шрам — старой раны щемящая боль,
и кровавые искры — вот мой гонорар.
Вот судьбы приговор — до вечерней поры
нет пощады, и, рухнув бессильно в постель,
умоляю истерзанным ртом,
Боже, дай мне покой, ты устал от жары,
ночь пришла — так давай отдохнем.
/Перевод Л. Слуцкой/
1. «Как обрывки горящих пророчеств…»
1.
Как обрывки горящих пророчеств,
дни, что в поисках нужно прожить.
И меж ними, как слиток металла,
мое тело, что будут дробить.
И наотмашь Кузнец рассекает
рану каждую прожитых лет,
искры быстрых секунд извергает,
храня бережно времени свет.
В судьбоносном Суде до заката
снова брошен бруском в колыбель.
Обращусь обнаженный, разъятый:
"Был так тяжек Твой труд, а теперь
ночь настала, закончился путь.
Нам обоим пора отдохнуть..."
Перевод Л. Слуцкой
/Перевод М. Яниковой/
1. «Как осколки пророчества, дни мои раскалены…»
1.
Как осколки пророчества, дни мои раскалены,
И меж ними тело мое, как брусок металла,