Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения
Шрифт:
Во всех этих формулировках удачно или не очень подчеркивается служебная роль уголовного и смежных с ним отраслей права. Это очень важно и заслуживает многократного повторения, сколь сухими ни казались бы такие утверждения. Уголовные законы должны специфическими средствами служить обществу, его высшим целям. Они не могут иметь выходящих за их пределы собственных целей.
Поэтому действительно правовое мышление в данной сфере направлено, в частности, на выявление видов поведения, которые должны быть запрещены, на устранение возможности произвольно толковать запреты, на справедливое определение уголовной ответственности, на упреждение негативных последствий ее реализации, на обеспечение истины о совершенных деяниях, которые подлежат уголовно-правовой оценке, и т. д.
В
Второй признак, неразрывно связанный с первым, состоит в использовании правовых средств для решения возникших задач. На уровне мышления это проявляется в том, что право, правовые средства становятся:
а) одним из элементов объекта мышления;
б) частично его формой;
в) его аргументами;
г) способами выбора варианта поведения и его обоснования.
Интеллектуальная деятельность состоит в оперировании именно правовыми средствами.
Предположим (а жизнь оправдала, к сожалению, эти предположение), что возникает необходимость более прочной охраны прав кооператоров, арендаторов от злоупотреблений со стороны должностных лиц, от того, что называют проявлениями бюрократизма, коррупции, волюнтаризма. В общем она отражает проблемную ситуацию недостаточных гарантий урегулированности и стабильности статуса определенной группы граждан. Но стремясь ее решить, можно обращаться к идеологическим мерам, кадровой работе, экономическим мерам. Несомненно, это важные и нужные направления интеллектуальной деятельности. Но правового, как отмечалось выше, в таком мышлении пока еще нет. Когда же субъект обращается к средствам права, в частности уголовного, когда он желает использовать дополнительный уголовно-правовой запрет, уточнить имеющийся, повысить ответственность, обеспечить реализацию существующих уголовно-правовых норм, вот тогда возникает признак оперирования уголовно-правовыми средствами.
Следующий признак – признание и учет закономерностей и свойств права, специфики правового регулирования. Пожалуй, это наиболее трудный и характерный признак правовой мыслительной деятельности, показатель ее действительной развитости и суверенности.
Философы, социологи и юристы постоянно указывают на опасность упрощенного понимания права и место его действия. Конечно, на тот или иной закон можно возлагать любые надежды. Так часто и бывает. Граждане, например, требовали установления либо сохранения уголовной ответственности за нарушения паспортного режима, проституцию, самогоноварение без цели сбыта, уклонение от общественно полезного труда, осуществляемого в принятых правовых формах. Нередко возлагают большие надежды на усиление мер уголовной ответственности: длительные сроки лишения свободы, смертную казнь. Часто обеспечение социалистической законности связывается с расширением прав следователя. Может быть, если бы такие надежды исполнялись, и не стоило бы относиться настороженно к этим предложениям. Но право и правовые акты живут своей жизнью, а не той, которую им бездумно навязывают.
Если обратиться к уголовному закону, то можно видеть, что некоторые нормы не действуют, несмотря на различные усилия; другие действуют, но приносят совершенно неожиданные результаты. Некоторые проблемы деятельности правоохранительных органов также не решаются, иные решения опять-таки приводят к непредвиденным последствиям. Так, под воздействием общественного мнения были приняты уголовно-правовые нормы об ответственности за поборы, т. е. получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения (ст. 1562
На протяжении длительного времени возникают требования о введении уголовной ответственности за бюрократизм. Правоведы по возможности сопротивляются этому. Почему? Правовая норма должна быть не только исполнимой, но и формально определенной. Дать же нормативное определение бюрократизма как явления пока невозможно.
Наряду с этим действие уголовно-правовых норм наталкивается иногда на организационные препятствия. Существует болезненная проблема игнорирования органами внутренних дел, да и не только ими, заявлений, сообщений граждан о совершенных преступлениях. За это наказывают, отдают под суд, однако явление остается. В чем же дело? Обычно объясняют стремлением руководителей органов внутренних дел к лучшим показателям. Это отражает реалии лишь частично, а во многом такой подход неверен. Дело в том, что руководители милиции города, района вынуждены, именно вынуждены, выбирать, что делать, ибо сделать всё они зачастую объективно не могут. И здесь нужно выбрать одно из решений: либо юридически ограничить объем работ, либо расширить наличные возможности.
Все это лишь отдельные примеры. Но они призваны показать, что характер мышления среди иных факторов определяется согласием с наличием правовых закономерностей и их учетом.
Наконец, последний рассматриваемый здесь признак правового характера мышления – соблюдение общеобязательных правил при решении юридических мыслительных задач. Правила эти разнообразны. Речь идет о требованиях к процедуре получения информации, об учете прав лиц, на которых может распространяться принимаемое решение, и др.
Итак, правовое мышление наличествует там, где – по меньшей мере – признается общеобязательность права, т. е. обязательность для всех адресатов закона, без каких бы то ни было исключений; формальная определенность норм, т. е. исключаются растяжимые, каучуковые формулировки, которые можно толковать вкривь и вкось; необходимость гарантий и возможностей исполнения принятой нормы; ее поддержка государством и обществом.
Правовое мышление осуществляется там, где учитываются и более частные, но исключительно важные свойства права, а именно его ресурсоемкость, т. е. необходимость затраты на реализацию правовых норм некоторой суммы средств и высококвалифицированного труда; старение права; наличие определенного разрыва между общенародной волей и ее воплощением в тексте; потери смысла при толковании; возможность злоупотребления и деформации целей; сочетание негативных и позитивных последствий действия отрасли права и отдельных правовых предписаний.
Правовое мышление, наконец, присутствует там, где обязательно учитываются права и интересы личности, признается возможность принятия решения в ее пользу при споре с государством или его представителями, существует понимание, что нарушение прав личности не может быть оправдано никакими возможными результатами, никакой необходимостью.
Теперь рассмотрим, почему правовое мышление следует именовать социально-правовым. Часто говорят о правом мышлении, юридическом мышлении. Дополнительное определение «социальное», «социально-правовое» может показаться излишним. Однако все же существуют доводы в пользу такого обозначения. И доводы эти не формальны.
Теоретически бесспорно, что право социально по своим содержанию и целям. Практически же существует весьма серьезная опасность игнорирования этого свойства. Нередко встречается то, что можно назвать гносеологическими корнями юридической ведомственности, самодовлеющего цехового профессионализма. Многие проблемы иногда решаются не с позиций социально важных требований права, а исходя из стремления следовать формальным дефинициям закона, что облегчает деятельность правоохранительных органов. В ряде случаев возникает коллизия между приоритетами социального и правового, между справедливостью и законностью.