Избранный

Уорд Дж. Р.

Но нет... он все еще дышал.

Лейла быстро поднялась по лестнице и, добравшись до кухни, она тихо закрыла

дверь. Им с Вишесом нужно было кое-что сказать друг другу - и все же он выглядел так,

будто совсем не хотел говорить. Уставившись на зажженный конец самокрутки, он

абсолютно замкнулся в себе, брови нахмурены, выражение лица столь плоское, что он

казался мультяшной версией себя.

Она подошла к нему и положила ладонь на его руку.

– Вишес, спасибо...

–

Не трогай меня!
– он отшатнулся от нее.
– Не касайся меня, мать твою.

Он ткнул в ее сторону сигаретой, глаза светились яростью.

– Не извращай это дерьмо. Мы не объединились. Мы не сообщники Кора. Я не

куплюсь на эти романтические сказочки, которые ты рассказываешь. Я оставляю тебя

здесь с убийцей и городским телефоном. Если ты выживешь и сумеешь ответить на

звонок, касающийся твоих гребаных детей - эй, да ты выиграла в лотерею. Если он решит

убить тебя и позвонить своим дружкам, чтобы устроить вечеринку над твоим трупом?

https://vk.com/vmrosland

Жаль, но мне не жаль. В любом случае, плевать я хотел. Ты хотела его? Теперь ты его

получила.

Ви проделал путь до стола и взял оставленный им телефон.

Затем он ушел, выйдя за двери и исчезнув в ночи.

Мгновение спустя Лейла пересекла комнату и закрыла замок. Затем развернулась и

принялась обшаривать шкафчики в поисках консервированного супа.

Первое, что сделал Трез, вернувшись в ресторан - отправился в кабинет айЭма и

переворошил бардак на столе. Ему не пришлось долго искать, чтобы найти нужное.

Резюме женщины лежало прямо сверху, и он посмотрел на заголовок.

Посмел ли он?

Ответ на этот вопрос нашелся, когда он вернул лист бумаги в стопку счетов и

заказов и выскользнул через черный ход "Сала" как преступник. Дематериализуясь, он

направился в не-такой-уж-горячий район города, к небольшой гостинице, от которой ему

захотелось кричать. В этом чертовом здании было три этажа, оно тянулось на весь квартал

и имело по меньшей мере дюжину заколоченных окон. В 1970-х годах здание выкрасили в

белоснежно-белый, но теперь оно выцвело до желтоватого цвета мочи, а из его двойных

металлических дверей выходила парочка, своими сальными волосами и грязной одеждой

напоминавшая бездомных.

Он вообще правильно запомнил адрес?

Дерьмо. Да, правильно.

Она не должна находиться здесь, в этом гнезде грязных людишек. Ради всего

святого, она оставалась над землей весь день, и от солнца ее отделяли лишь занавески?

О чем она думала?

Пересекая улицу, Трез беспокоился, что это происходило не по доброй воле.

Добравшись

до входа, он посмотрел через стеклянные панели с мелкой сеткой.

Тяжело было что-либо разглядеть, потому что их не мыли лет десять-двадцать, но по ту

сторону определенно находилось некое подобие "холла" с освещением в потолочных

светильниках, ковер с таким коротким ворсом, что мог сойти за кафель, и стена с

почтовыми ящиками, дверцы половины из них были сломаны и свешивались точно языки

мертвых животных.

Это строительный эквивалент кишки... промозглое, лишенное окон помещение с

коричневой грязью на стенах.

– Нужно внутрь?

Человеческий мужчина, пахнущий кислой выпивкой и сигаретами, протолкнулся

мимо, открывая дверь картой и продолжая свой пьяный путь.

Раздумывая, входить или нет, Трез подумал, что и для него, и для Терезы будет

лучше, если он просто отпустит это дерьмо. Отпустит ее.

Но он все равно вошел внутрь.

В дальнем углу торчала пара здоровяков, клевавших носом так, будто они только

что укололись, их налитые кровью глаза проследили за ним с отсутствием энтузиазма,

характерным для героиново-зависимых. Для них уже нет блаженства. Это случается

только в радужном начале отношений с опиатами.

Лифт не работал, наскоро повешенная предупредительная лента в нескольких

местах перегораживала закрытые двери, от руки написанное объявление криво лепилось к

стене на лейкопластырь. Весь этот вид напомнил Трезу Отиса из "Теории большого

взрыва" - и он готов был поспорить, что местный плохой мальчик был сломан намного

дольше.

Здесь имелся лишь один узкий лестничный проем, и он вонял мочой. И пока Трез

поднимался на третий этаж, до него доносились отнюдь не более оптимистичные и

радужные звуки, чем все остальное на этой свалке: крики, кашель, громкая музыка из

дерьмовых колонок, удары, будто кто-то раз за разом бьется головой о стену.

https://vk.com/vmrosland

Иисус Христос.

На верхнем этаже Трез посмотрел направо и налево. Не стоило и ожидать таблички

с именами, указывающей, в какой квартире кто проживал. О да... конечно же. Прямо перед

ним, на уровне глаз, находилось проплешина в потрескавшейся краске на стене, откуда,

видимо, сорвали табличку.

Потому что ее можно приспособить под что-нибудь. Под тарелку для ужина. Или

как мерку для дозировки наркотиков.

Она остановилась в 309 номере, который быстро нашелся по левую сторону.

Проклятье, он возненавидел номер ее квартиры. Он не любил в числах тройки или