Избранный
Шрифт:
Впрочем... действительно ли она предпочла бы не встречаться с Кором?
Да, подумала Лейла. Она бы предпочла никогда не знать об его существовании.
Любовь всей ее жизни, ее Блэй, ее вторая половинка души и сердца... был
изменником. И ее эмоции к этому мужчине напоминали открытую рану, в которую попали
бактерии предательства и распространились всюду.
Тем самым она очутилась здесь, в собственноручно сотворенной тюрьме, мучимая
тем фактом, что она связалась с врагом:
что ей хотелось быть рядом с Кором.
Хотя они разошлись крайне плохо, он положил конец их тайным встречам, когда
она вынудила его признаться в своих чувствах. А затем события перешли от печального к
трагическому, когда Братство поймало его и взяло под арест.
Поначалу она не могла получить информацию об его состоянии. Но потом она
пошла путем Избранной, отправилась к нему и увидела его полумертвым в каменном
коридоре, наполненном сосудами всевозможных форм и цветов.
Она ничего не могла поделать, не идя дальше и не выдавая себя. Но даже если бы
она это сделала, то не спасла бы его.
Так что она застряла здесь точно призрак, которого преследует запутанный комок
эмоций с ядовитым плющом вины и сожаления, и которому никогда не видать свободы.
– … верно? То есть...
– Блэй продолжал говорить с ней то об одном, то о другом, и
она удержалась, чтобы не потереть глаза.
– ... на исходе ночи, когда ты просто была здесь с
малышами. Это не значит, что тебе не нравится быть с ними.
Убирайтесь, мысленно пожелала Лейла мужчинам. Пожалуйста, просто уходите и
оставьте меня в покое.
Не то чтобы она не хотела, чтобы они были с малышами, или питала какую-то
враждебность к отцам Лирик и Рэмпа. Ей просто нужно было дышать, а всякий раз, когда
один из воинов смотрел на нее, как сейчас, это становилось почти невозможным.
– Звучит хорошо?
– спросил Куин.
– Лейла?
– О, да, конечно, - она понятия не имела, на что согласилась, но подкрепила слова
улыбкой.
– Сейчас я просто отдохну. Днем они мало спали.
– Мне хотелось бы, чтобы ты позволяла нам больше помогать, - Блэй нахмурился.
–
Мы буквально в шаге от тебя.
– Вы оба сражаетесь почти каждую ночь. Сон важен.
– Но ты тоже важна.
Лейла перевела взгляд на колыбельки, и вспоминая, как качала малышей на руках и
кормила их, она почувствовала себя только хуже. Они заслуживали мамэн получше, чем
она, не запутавшуюся и не обремененную решениями, которые никогда не стоило
принимать, не зараженную слабостью к мужчине, к которому не стоило приближаться... и
тем более любить.
– В сравнении
– Они - все .
Блэй подошел и взял ее за руку, голубые глаза были полны теплоты.
– Нет, ты тоже очень важна. И мамэн нужно время для себя.
Чтобы делать что? Предаваться сожалениям? Нет уж, спасибо, подумала она.
– Я отправлюсь в могилу без них и тогда наслажусь собственной компанией, -
осознав, как мрачно это прозвучало, она торопливо добавила.
– Кроме того, они слишком
быстро вырастут. Это произойдет быстрее, чем мы трое успеем оглянуться.
https://vk.com/vmrosland
За этим последовали еще разговоры, которых она не услышала из-за криков в
голове. Но потом связанная пара наконец-то ушла и оставила ее в покое.
Тот факт, что она так радовалась их уходу, стал еще одним печальным бременем.
Соскользнув с постели, она вернулась к колыбелькам, и на глаза снова навернулись
слезы. Вытирая щеки раз за разом, она достала из потайного кармашка салфетку и
высморкалась. Малыши полностью уснули, веки их были сомкнуты, личики повернулись
друг к другу, как будто они телепатически общались во сне. Идеальные маленькие ручки и
драгоценные маленькие ножки, округлые здоровенькие животики, завернутые во
фланелевую пеленку. Они были такими хорошими малышами, веселыми и улыбчивыми во
время бодрствования, умиротворенными и ангельскими во сне. Рэмпейдж набирал вес
быстрее Лирик, но она казалась более крепкой, меньше волновалась во время купания или
смены подгузников, более сосредоточенно смотрела в глаза.
Слезы капали с лица Лейлы и падали на ковер у ее ног, и она не знала, как долго
сумеет это выдерживать.
Не успев осознать свои движения, она подошла к домашнему телефону и набрала
четырехзначный номер.
Вызванный ей доджен прибыл моментально, и Лейла натянула свою
общественную маску, улыбаясь слуге с безмятежностью, которой не ощущала.
– Спасибо, что присматриваете за моими самыми драгоценными, - сказала она на
Древнем Языке.
Нянечка ответила счастливыми словами и сияющими глазами, и это все, что могла
сделать Лейла, чтобы вынести 2-3 секунды общения. Затем она вышла из комнаты и
быстро зашагала по коридору со статуями, шлепая домашними туфлями. Добравшись до
дверей в дальнем конце, она широко распахнула их и вошла в крыло для персонала.
Как и всем особнякам таких размеров и масштабов, дому Братства требовалась