Шрифт:
Начало
Каждую ночь мне снится, как моя мама целует меня в лоб, омывая мое испуганное лицо своими горячими солеными слезинками… Как с каждым разом ее объятия становятся все крепче и крепче, что начинало казаться – еще чуть-чуть и переломается пара моих ребер, что даже дышать становилось трудновыполнимой задачей. Как ее слова переполняются безграничной нежностью, и в то же время нескрываемой болью, и они отдавались в ушах оглушающим эхом… Словно материнское шестое чувство подсказывало, что нам более не суждено будет увидеться. Как в последний раз…
И всякий раз все заканчивается ее криком всепоглощающей мольбы, когда полностью скрытый
О нет, шесть утра, и я снова не могу спать! Сон, мучивший меня уже не в первый раз, выводил меня из душевного равновесия. К чему это все и почему он меня преследует? С досадой увидел себя взлохмаченного в небольшом зеркале, что стояло напротив моей кровати. Большое «удовольствие» смотреть на свое лицо, на котором диким образом расположились близко посаженные глаза цвета, доставшего мне от отца, и далее по списку: тонкие губы и огромный нос «картошкой» сочетались со скошенным подбородком и низковатым лбом. Хоть уши не торчали, и то хорошо. Приподнял свою заросшую челку, и удрученно осознал, что только пластический хирург мне в помощь, а не колдовство с волосами грязно русого цвета. Если бы лицом бы все ограничилось, но и ниже шеи дела не обстояли лучше, ибо рост мой не блистал цифрами выше среднего, а мускулатурой там и не пахло.
Мне было суждено родиться с диагнозом «детский церебральный паралич», но он не являлся единственной проблемой. Сколько себя помню, я всегда был болезненным мальчиком: постоянно простужался, травился, с прогулки приходил с вывихами и всякого рода травмами, а однажды мне «повезло» сломать левую руку, и она неправильно срослась и вечно ныла при переменах погоды. Дома я сидел чаще, чем ходил в школу, успеваемость вряд ли можно отнести к хорошей. В общем, я был потерян для социума. Зато проводил все свое свободное время за книгами, начиная с того дня, когда едва освоил навыки чтения, и такой предмет как «литература» был единственный, по которому я хватал самые лучшие оценки.
Мне было все равно что читать, сказку или романы, через мои руки прошла не только школьная, но также и вся наша домашняя библиотека, которая досталась мне от деда-плотника, погибшего до моего рождения. Он был малообразованным человеком и от того считал, что его дети должны всячески просвещаться, что означало обязательное самообразование, подкрепляемое классическим университетским. Библиотека – по сути символ того, как дед во имя своих идейных соображений всегда отказывал себе во многом и на последние деньги, оставшихся с вложений на образовательный счет, покупались книги лучших авторов. На такие мелочи как коммунальные платежи, одежда, еда и прочие необходимые вещи зарабатывала исключительно бабушка.
Надо признать, его жена с детьми не разделяли его энтузиазма, но последние будучи послушными детьми не смели ему перечить. Да и от бабушки не следовало возражений, а скорее потакала мужу, потому что видела в нем авторитета, что и внушала отпрыскам. Мама вспоминает, как она и ее двое старших братьев мечтали о вкусной еде, теплом доме и одежде и игрушках, но приходилось экономить буквально на всем, настолько
Но больше всего мать не смогла простить своему отцу того, что он не дал ей быть с тем, кого она сильно любила, потому был он беден, как церковная мышь и глуп с руками крестьянина, зато красив словно голливудский актер класса «А», чего было явно недостаточно. Свидания проходили втихаря, но однажды о них донесли, и дома произошел громкий скандал. Мать боролась за право выбирать себе спутника жизни в одиночку, потому что ее никто не поддержал, только кивали, когда глава семейства бил ее ремнем, словно нашкодившую собаку. Все это происходило в выпускном классе, и в принципе, при желании можно было покинуть отчий дом и убежать жить своей жизнью, но воспитанные с пеленок покорность и пассивность к переменам в жизни взяли над ней верх. А тот парень вскоре уехал куда-то за лучшей долей, у них не было возможности попрощаться.
Под шумок нашелся более «достойный» кандидат с лучшим образованием и местом в юридической конторе. Мать уже успела вступить на отделение, славившим престижностью, и в коридорах учебного заведения произошла судьбоносная встреча с будущим мужем, где за ним числилась должность преподавателя, который приходил иногда читать лекции. Про таких как он говорят «Красив как Ален Делон», и в этом не не было ни грамма лукавства, более того, подобное сравнение пришлось ко двору еще из-за сходства с выдающимся французским актером, хотя у отца волосы слегка светлее будут. Будучи старше на десять лет, его можно было отнести к завидным женихам, а такой чести попасть в поле его внимания удостоилась простая студентка-первокурсница. Вначале новоявленный жених был галантным, чутким и обходительным, но после скорой женитьбы он стал проявлять отлично скрывавшееся все свое гнилое нутро. Поначалу обходился критикой всего, что касалось супруги, подчеркивая тем самым, что он – самое лучшее, что есть в мире. От психологического насилия до физического прошло полгода, и этому сильно способствовало его практически ежедневная привычка выпивать после работы, под предлогом, что работа сильно расшатывает его душевное состояние, тем самым деморализует.
Вот и тот день не стал исключением: изрядно напившись, впервые распустил руки, от чего беременная мной мать едва не перенесла выкидыш, настолько не жалел сил, вкладывая их в удар в основном по лицу и ногам. Ему кто-то донес, что до него были шашни с другим, а значит, из него сделали человека – заменителя.
Беременность проходила довольно проблематично, пришлось два раза ложиться в виду угрозы потери плода, и вкупе с домашней обстановкой не было и речи о том, чтобы продолжать учиться дальше. Взятый академический отпуск на год затянулся уже навсегда.
Деду как поведали о таком вынужденном шаге, не сумел сдержать свое недовольство, потому что не для ранней семьи он вкладывался в дочь, но выразил надежду, что это только временно. А на робкие жалобы об избиении дражайшим мужем всегда следовал ответ «Бьет – значит любит». Ведь в остальном зять просто образец идеального супруга, и надо только благодарить небеса за него, а не бегать и стонать по таким пустякам.
Когда шел восьмой месяц того, как мама носила меня под сердцем, произошла трагедия: дом, где жили дед с бабушкой, а также дяди, вспыхнул среди ночи, и огонь унес к утру четыре жизни. Следствие показало, что был поджог, но виновного так и не нашли. Единственное, что нам от них осталось, так это книги, которые дед перевез к вам в квартиру ранее, как только до него дошла весть о будущем внуке: