Изъеденная молью норка
Шрифт:
– Я? Немедленно связался бы со своим адвокатом.
– Немедленно не получалось. Я уже и так долго находился в той будке. Мне не хотелось, чтобы кто-то выяснил, откуда я звоню. Я ей говорю: "Оставайтесь у аппарата. Я перезвоню". Какое-то время тому назад меня пыталась шантажировать одна официантка. Я тогда нанимал ловкого сыщика. Он все записал на пленку. Официантка сразу же забыла о шантаже. Так что на этот раз я говорю себе: "Я буду действовать по-умному. Я запишу все на пленку. Я найму мистера Мейсона".
Адвокат нахмурился.
– А если
– спросил Мейсон.
– И что? Мне пришлось рискнуть. Меня разыскивают. В ресторан возвращаться нельзя. Ресторан - дело моей жизни. Если я не вернусь, я его потеряю. Требуется что-то предпринимать. Вы еще одного не знаете. У Дикси феноменальная память. Ей стоит один раз увидеть какие-то цифры, номер - и все остается у нее в голове. Ей не нужна записная книжка. Я раз показываю ей номер. Она его запоминает. Умная девушка, а с цифрами просто волшебница.
– Я слушаю.
– Когда она бросилась из ресторана через заднюю дверь, спасаясь от Файетта, она увидела приближающуюся машину, движущуюся прямо на нее. Дикси взглянула на машину и заметила номер спереди. В автомобиле сидел мужчина с револьвером. Она понеслась дальше, когда мужчина выстрелил, но номер запомнила.
– Продолжайте.
– Так что я нанимаю детектива, чтобы отправлялся в гостиницу "Кеймонт". Он оценивает ситуацию. Устанавливает аппаратуру, протягивает провода. Он говорит, что останется на месте, чтобы слышать происходящее. Все готово. Я жду до полуночи, затем звоню Милдред. Я ей заявляю: "Хорошо, приходите. Семьсот двадцать первый номер".
– Значит, место встречи предложила Милдред?
– Да.
– А у вас не возникло подозрений, когда она назвала именно гостиницу "Кеймонт"?
– Конечно, возникли, но что мне оставалось? Вначале я попытался возразить: "Не "Кеймонт". Куда-нибудь в другое место". Но она настаивала: "Только туда. Меня ищут. Файетт меня убьет. Если он пронюхает, что я его продала, он и вас, и меня прикончит. Я сейчас нахожусь в гостинице "Кеймонт". Я не смею выходить на улицу. Снимите здесь номер. Сообщите мне, какой. Я сама приду к вам. Я передам доказательства". Я снимаю восемьсот пятнадцатый. Для Дикси. Я регистрирую ее как миссис Мадисон Керби. Плачу наличными.
– Теперь у меня перед глазами, наконец-то, вырисовывается картина, заметил Мейсон.
– Но почему... Ладно, рассказывайте дальше.
– Я звоню вам. Уговариваю приехать. Звукозаписывающая аппаратура подсоединена. Я договариваюсь с Милдред.
– У вас был с собой револьвер?
– спросил Мейсон.
– Конечно. А что тут такого?
– Не отвлекайтесь. Продолжайте.
– Я хотел, чтобы вы присутствовали при всем разговоре. Если это полиция, вы бы с ними разобрались. Если свидетельница и у нее в самом деле есть доказательства, вы смогли бы привести дело к логическому завершению.
– И что произошло?
– Я забеспокоился. Я вообще постоянно волновался. Чем старше я становлюсь, тем больше у меня поводов для беспокойства. То об одном думаю, то
– Продолжайте.
– Тут я забеспокоился, что вы снова заснули. Это оказалось бы очень некстати. Мы находились в гостинице. Я сказал Дикси, чтобы она позвонила по тому номеру, где мы вас застали, чтобы проверить не заснули ли вы снова.
– Вы дали Дикси номер?
– Конечно. Да и давать не требовалось, я уже упоминал, что она практически сразу же запоминает любые цифры. А она постоянно находилась со мной.
– Понятно.
– Дикси поднимает трубку, слышится голос ночного портье. Дикси уже готова назвать ваш номер, как открывается дверь. Заходят двое мужчин и женщина, и я тут же понимаю, что нам конец. Я тянусь к револьверу. Дикси умная. Она говорит в трубку: "Вызывайте полицию". Это ночному портье.
– А дальше?
– Они закрывают рот Дикси рукой.
– Что произошло с вашим револьвером?
– Моим револьвером!
– с сарказмом в голосе усмехнулся Албург.
– Он лежал на кровати. А у двоих мужчин револьверы в руках. Револьвер на кровати - это ничто против двух в руках.
– Почему вы не дали никакого сигнала детективу, слушавшему в другом номере?
– спросил Мейсон.
– Потому что они оказались слишком умны. Они также, как и я знали, что включена звукозаписывающая аппаратура. Как только я открываю рот, один из мужчин прикладывает палец к губам и тыкает револьвером мне в бок. Затем я все равно пытаюсь что-то произнести и получаю удар по голове. У меня темнеет в глазах от боли. Ноги подгибаются и отказываются слушаться. Вот и все.
– А дальше?
– Нас тащат к грузовому лифту. Спускаемся вниз. Во дворе ждет машина. Меня заталкивают в заднюю дверцу и кладут на пол. Ставят на меня свои ноги. Именно так убили полицейского. Они тоже затолкали его в машину, положили на пол, а потом выстрелили в голову.
– Продолжайте.
– Мы отправляемся в другую гостиницу. Поднимается на грузовом лифте, но я не дурак. Мне надо в туалет. Он совмещен с ванной. Висит полотенце. На нем написано название гостиницы.
– Вы его помните?
– Естественно! "Бонсал". Б-о-н-с-а-л. Я находился в шестьсот девятом номере.
– А потом?
– Через какое-то время меня опять выводят через заднюю дверь и куда-то везут. Направляемся из города какими-то объездными путями. Я опять лежу на полу. Мужчина достает револьвер и приставляет к моему виску. Я уже приготовился к смерти, но тут водитель закричал: "Осторожно!" и нажал на тормоза.
– Что произошло?
– Понятия не имею. Я на полу. Тот, что приставлял к моему виску револьвер, откинулся к спинке переднего сиденья. Я хватаю револьвер. Машина останавливается. Я моментально распахиваю дверцу. Направляю на них револьвер и говорю: "Сидите смирно!". Потом как молния бросаюсь в кусты.