Изгнание в Индию
Шрифт:
– Это что? – спросила Анна.
– Пока ты разглядывала расписание, я услышал, как служащие говорили об этом поезде, который сейчас должен тронуться в Калькутту.
– Но, как мы заберемся в него, Аравинда?
– Не забывай, что много лет я только и делаю, что катаюсь по Индии.
Он стал своей тростью стучать по вагонам, постоянно приговаривая: «Не то – не то». Потом остановился.
– Полупустой.
– Как ты определил? Двери-то везде одинаковые.
– Своей волшебной палочкой, – поднял вверх трость старик.
– И как мы
Старик стал копаться в сумке, пока не достал оттуда пузырек из толстого стекла, фонарик и кожаную трубку. Затем он положил свою сумку на землю, забрался на приступку вагона и, разложив на ней пузырек, его открученную крышку, кожаную трубку, и стеклянную пипетку, которую вытряс оттуда, зажав своими зубными протезами фонарик, стал рассматривать замок. Разобравшись в механизме замка, он набрал в пипетку жидкость из пузырька и залил ее в отверстие.
Из замка послышалось шипение, и повалил дым.
– Знание и только знание? – довольный собой, сказал он.
– Армия? – спросила Анна.
– Больница, – ответил Аравинда. – У Мейсона и его предшественника доктора Баррета была прекрасная библиотека. А научился читать и писать я еще в армии.
– Зачем вам это надо было?
– От скуки, Анна?
– После войны, работа в лечебнице была детской забавой, – сказал старик. – А чем еще заниматься на посту, когда санитары запирают железные двери корпуса, и ни одной душе не придет в голову сбежать из больницы – не звезды же считать. Вот мы с братом и попросили разрешить нам брать из библиотеки книги.
В замке что-то щелкнуло.
– Поначалу было очень, ну очень трудно, – говорил Аравинда, забравшись на приступку и с силой дергая замок. – Ну, а потом, раз!
Замок развалился в его руках.
– И брат предложил съездить в Бомбей, и купить там учебники для школяров, – старик открыл створку двери вагона. – Залезайте! Быстрее!
Анна забросила в образовавшийся проем свою и его сумку и забралась в вагон. Аравинда быстро закрыл дверь.
Внутри пахло сеном.
– Интересно, что здесь у них, – сказала Анна.
– Тронемся и посмотрим, – заговорщическим тоном, улыбаясь, ответил он.
Поезд отправился в путь рано утром, когда Анна и Аравинда спали.
– Ну, ты глянь! – старик светил фонариком в ящик.
– Анна подошла к нему и увидела внутри обложенные соломой, стеклянные банки со специями.
– Нам, кажется, повезло! Давай посмотрим, что там в других ящиках.
Вагон оказался забитыми специями.
– Анна, я, может быть, скажу сейчас то, что не должен говорить индуистский монах, но, с твоей стороны было бы правильным выбросить в дороге из сумки свою робу и одежду, в какой-нибудь обрыв или реку, а вместо них положить в сумку самые дорогие специи, – сказал Аравинда. – Мало ли что может случиться в дороге – их всегда можно будет продать и получить хорошие деньги.
Анна так и
– Это не для меня, а для тебя, – пояснил он.
Через неделю они прибыли в Калькутту.
Анна, как и в Дели, пошла вслед за Аравиндой.
Ее одежда почти не привлекала внимания – мало ли монахинь в то время ходило по индийским городам. Военные и полиция на них не обращали внимания, а простой люд относился уважительно, потому что христианские миссии в любое время бесплатно предоставляли помощь всем, кто к ним обращался.
– Стой! – справа стоял старик. – Ко мне.
Она вошла в нишу одного из домов.
– Что там?
– Твои коллеги.
Анна выглянула из-за угла и увидела около полусотни монахинь, в точно таких же одеяниях, завернувших в переулок.
– Прячься сюда! – Аравинда показал на деревянный бак для жидких отходов, из щелей между досками которого стекала зловонная жижа.
– Ты что?!
– За бак, дурочка! – рассмеялся он.
Анна обошла бочку и спряталась за ней, а старик сел в позу лотоса и стал перебирать четки.
– Эти дервиши совсем с ума посходили, – услышала Анна латинскую речь.
– А что там, сестра Елена? Я не успела заметить, – спросил у нее другой голос.
– Он сидит в помойке дома терпимости.
– Господи помилуй! Какая глупость!
Когда монахини прошли, Анна и старик продолжили свой путь. Дойдя до самого центра города, он с минуту постоял, вспоминая куда идти, а Анна делала вид, что разглядывает лоток с газетами.
«Неплохо бы было продать эти специи, – подумала она, чувствуя, как тяжеленная сумка оттягивает ей плечо. – Да и денег осталось всего девяносто пенни».
В этот миг Аравинда уверенной походкой, в которой хорошо угадывалось его солдатское прошлое, двинулся через площадь.
Анна, задержавшаяся в пути из-за того, что какая-то индианка с измученным лицом попросила у нее благословения, только через пять минут нагнала его. Пройдя еще чуть-чуть, они оказались у дома купца.
– Вот, – показал пальцем старик. – Звони. Если у тебя не получится, то попробую я.
Он отошел на другую сторону улицы, прямо к воротам дома купца, чтобы слышать все, что будет происходить, и снова стал перебирать четки.
Анна нажала на золотистую кнопку электрического звонка.
Через некоторое время во дворе послышались тихие шаги.
Дверь открыла женщина средних лет.
– Мы не подаем христианам, – сходу ответила она.
– Здравствуйте! – сказала Анна.
– Здравствуйте, – с интересом и недоверием ответила женщина, разглядывая ее с головы до ног.
– Я к господину Джавалу с посланием от одного его знакомого из Новой Зеландии.
– Хорошо. Я ему сообщу, – женщина закрыла дверь и пошла в дом.