Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920—1970 гг.
Шрифт:
Дистанцироваться от возложенной миссии великий князь более не мог, невольно став объединяющим началом и живым символом российской монархической власти. Колебания великого князя в вопросе возглавления Общегвардейского объединения были отмечены его недоброжелателями, посчитавшими их уступками французским социалистам и масонам, стремившимся не допустить возрождения русского монархизма в сердце республиканского государства. Да и среди соотечественников во Франции, великий князь обрел больше критиков, нежели искренних почитателей. Многие из эмигрантов знали его по прежней службе, а кое-кто даже испытал на себе особенности великокняжеского характера на разных этапах военной карьеры [10] , чего ему не простили в эмиграции.
10
Примечательный случай из собственной жизни описан Юрием Галичем (псевдоним литератора Г.И. Гончаренко)
Однако все это не мешало большинству гвардейцев, забыв прежние обиды, разглядеть в личности великого князя один из немногих оставшихся в изгнании символов былой имперской державности, служивший значительной моральной опорой на чужбине. Тем не менее отношение в гвардии к великому князю оставалось далеким от единодушия. Нередко в частных беседах можно было услышать, что возведение великого князя на пьедестал руководства Гвардией в эмиграции не разрешило накопившихся там социальных и политических проблем. Временное группирование ветеранских отделений за границей под именем «популярного вождя» лишь отдалило, но не отменило их последующий неизбежный распад. А последующие политические события и международная политика СССР в конце 1920-х — начале 1930-х годов не дали возможности вождям гвардии сформировать боевые подразделения на основе гвардейских объединений и тем более начать их переброску к границам России, как было задумано Безобразовым в середине 1920-х. Проведенная подготовительная работа по формированию боевых кадров Гвардии оказалась напрасной и не имела ближайшей исторической перспективы.
После скоропостижной кончины его высочества на южнофранцузском курорте Антиб и кончины в июле 1934 года A.M. фон Кауфмана-Туркестанского, начальником Общегвардейского объединения вновь стал генерал-лейтенант Владимир Андреевич Лехович, вернувшийся в январе 1929 года из Америки во Францию.
Но в ту пору драгоценное время для реализации военных планов было безвозвратно упущено. За прошедшие пятнадцать лет эмиграции ряды Гвардии в изгнании сильно поредели за счет естественной убыли ее чинов, и рассеяние гвардейцев по миру в поисках лучшей доли неизменно продолжалось.
К 1936 году во всем зарубежье насчитывалось немногим более 1900 бывших гвардейских офицеров [11] . Большая часть их занималась исключительно общественной работой в рамках своих полковых объединений и иногда присутствовала на памятных официальных церемониях. Формальность работы в полковых союзах стала очевидна еще с конца 1920-х годов. В 1928 году, когда в Копенгагене скончалась вдовствующая императрица Мария Федоровна, секретарь Гвардейского объединения во Франции полковник, Кирасир Его Величества, Сергей Леонидович Сафонов был командирован своим полковым объединением в Данию для участия в траурной церемонии и возложении венка от полка вместе с представителями других гвардейских полков. В том числе и тех, чьим шефом была покойная [12] . Дочери императрицы великая княгиня Ольга Александровна и великая княгиня Ксения Александровна официально поблагодарили всех представителей полков, прибывших на церемонию погребения, за выраженное искреннее участие бывших верноподданных.
11
Из них 833 человека — гвардейской пехоты. 556 лиц числилось по спискам гвардейской кавалерии. 214 офицеров было внесено в списки гвардейской пешей артиллерии, 127 — конной артиллерии. 112 человек насчитывалось у лейб-казачьих полков. 24 принадлежало к гвардейским саперам. 14 — чины Собственного Его Величества Железнодорожного полка. 47 человек относились к Гвардейскому Экипажу, и 9 человек были выходцами из Запасного гвардейского кавалерийского полка. — Примеч. авт.
12
К ним можно отнести Кавалергардский Ее Императорского Величества императрицы Марии Федоровны полк, Кирасирский Её Императорского Величества императрицы Марии Федоровны полк и ряд армейских полков. — Примеч. авт.
Жизнь представителей гвардейских полков за рубежом не получила бурного развития и, если верить мемуарным заметкам, находилась в стадии медленного увядания. Старшее поколение уходило, а лица среднего
Начиная примерно с 1931 года Общегвардейское объединение задалось целью увековечить прежний боевой путь гвардейских частей. Его членами было принято во внимание, что архивы полков и батарей, оставшиеся в России, могут быть уничтожены равнодушными к русской истории большевиками, а воспоминания о действиях войск гвардии в период Великой войны постепенно стирались из памяти стареющих её участников. Как писал один из подвижников сохранения и воссоздания исторических материалов: «…наши зарубежные военные писатели и ученые написали немало литературных и научных трудов в области военной истории и быта. Мы уходим в вечность. После нас останется пустое место и некому его заполнить. Все эти груды канут в Лету, и огромный ценнейший военно-исторический материал пропадет для будущего историка» [13] .
13
Библиофилам и специалистам по библиографии русского военного зарубежья хорошо известны три успешных попытки воссоздания «Журналов боевых действий 1-й, 2-й и 3-й гвардейских пехотных дивизий» за период с 1914 по 1915 годы Исторической комиссии гвардейского объединения, опубликованные последовательно в 1936—1938 годах в Париже, в издательстве В.П. Сияльского. — Примеч. авт.
Тогда в ряде случаев было принято решение об увековечении памяти былых подвигов полков посредством организации военно-исторических комиссий. В рамках проводимых собраний планировалось заслушивать доклады членов полковых объединений о действиях их частей в определенные периоды Великой войны. Также решено было проводить обсуждения докладов, создавать схемы боевых операций в хронологическом порядке, начав с мобилизации в июле 1914 года.
Примечательно, что, несмотря на необходимость воссоздать недавний исторический опыт, чины гвардии заведомо ограничили доступ посторонних на проводимые доклады, делая редкие исключения почтенным гостям — известным военачальникам императорской армии.
В частности, у «желтых» Кирасир Его Величества подобные обсуждения начинались после 21.00 по пятницам и проходили не чаще двух раз в месяц. Для создания более полной картины боевых действий членами объединения была установлена связь с представителями германских частей, участвовавших в операциях против российской гвардейской конницы.
Чаще всего лекции читали кирасиры Б.Н. Третьяков, А.В. Каменский, В.А. Розенгаельд-Паулин и другие. Перед докладами аудитория получала размноженные на ротаторе тезисы докладчика. В качестве подведения итогов исторических докладов исторической комиссией объединения с 1938 по 1942 год были подготовлены три тома Истории Кирасир Его Величества.
В эмиграции «желтые» кирасиры, равно как и представители других полков гвардейской конницы, занялись созданием полкового музея, коллекция которого началась с нескольких гравюр, подаренных бывшим помощником русского военного агента во Франции генерал-майором Дмитрием Ивановичем Ознобишиным полковнику Сергею Леонидовичу Сафонову. Сестра другого кирасира, штабс-ротмистра, погибшего в Великой войне, позволила переснять несколько фотографий парадов полка и гравюр из коллекции ее брата. Полковник Кучин прислал 180 негативов снимков из жизни полка в Великую войну.
С разрешения великого князя Дмитрия Павловича кирасиры получили 6 снимков с тарелок Гофмаршальского сервиза, принадлежавших великому князю с изображениями Кирасир Его Величества. Кавалергард Валериан Николаевич Бибиков передал в музей вывезенные им после революции из Гатчинского и Царскосельского дворцов ценные фотографии, отображающие жизнь полка накануне революции.
Союзы и объединения бывших гвардейских полков всегда отличались строгой организацией, большой дисциплиной и точным соблюдением всех правил офицерской этики. Благодаря авторитету первых руководителей Гвардейского объединения и их последователей старые традиции Гвардии не были забыты, а плавно были перенесены в монотонные эмигрантские будни. В день святого апостола Андрея Первозванного 30 ноября/13 декабря (по новому стилю) было принято служить молебен с поминовением усопших гвардейцев, на войне «убиенных и в мире скончавшихся». Службы проходили в кафедральном соборе Святого Александра Невского в Париже на улице Дарю (rue Daru). После богослужения проводились товарищеские обеды, на которые не приглашались, по обыкновению, «полковые дамы». Почетными гостями на них приглашались великие князья; особенно часто это были Владимировичи — Борис и его младший брат — Андрей, ставший в 1950-е годы председателем Гвардейского объединения, как бывший офицер Кавалергардского Её Императорского Величества Марии Федоровны полка.