Изгнанник
Шрифт:
— Нет, к чему! Воительница ухмыльнулась:
— Тогда пойди и спроси его сам.
— Как тебя зовут, заяц? — обратился Сьюмин к чудаковатому зайцу.
Согнув длинные лапы, заяц тотчас взлетел на нижние ветки чахлого дуба.
— Ну что, старик, видишь, природа врет. Теперь я белка. Хотя я и выгляжу как заяц, но внутри во мне живет истинная белка.
Сьюмин старался не выдать своего изумления:
— Я же не спрашиваю, кто ты, заяц или белка, я спрашиваю, как тебя зовут. Ну так как?
Белкозаяц скакнул вверх на следующую ветку, с нее вниз
— Ни к чему тебе это знать, — заявил он.
— Нет, надо.
— Ладно, будь по-твоему. Меня зовут Вилтурио Лонгбэроу Сакферт Токсофола Федлрик Фритилле-ри Уайлфрэнд Хердлфрейм Лонгэроу Лиуэлт Пугнацио Синабар Хилветер…
— Хватит, хватит. Ты был прав, мне ни к чему знать!
Белкозаяц ущипнул тетиву лука, и та отозвалась мелодичным звуком.
— Но ты вполне можешь называть меня Джодом, — произнес он. — Хочешь знать, откуда взялось это короткое имя?
Рыжуха метнула на него сердитый взгляд:
— Нет, он не хочет. Пошли, уже пора! Воинствующая братия направилась на север, где разбил лагерь Сварт Шестикогть. Зашуршали кусты, послышался плеск воды, и через мгновение все стихло: воины растворились в лесу, словно развеявшийся на ветру туман.
ГЛАВА 21
В Саламандастроне наступила суровая зима. Снаружи волны обрушивались на покрытый ледяной коркой песчаный берег. Внутри горы было тепло и сухо. Доблестные зайцы Дозорного Отряда позаботились о том, чтобы их семьям жилось уютно.
Всю зиму покой Блика бессменно охраняла молодая и очень сильная зайчиха по имени Росянка. Личные покои барсука находились довольно высоко, на уровне спален зайцев. Они были просторны, удобны, но без излишеств, — словом, под стать самому Лорду Барсуку.
В самое первое утро, проснувшись и осознав, где он находится, Блик лениво скатился с устланного подушками выступа скалы, служившего ему кроватью. Он широко распахнул деревянные ставни прямоугольного окна, выдолбленного в скале, и долго смотрел на бледно-лиловое небо. За спиной барсука скрипнула кедровая дверь, но он даже не шелохнулся.
Росянка подошла к окну и тихонько окликнула барсука:
— Блик, пойдем завтракать. Потом я тебе тут все покажу и постараюсь ответить на все вопросы.
В трапезной был настоящий хаос. Зайцы всегда слыли отменными едоками и изо всех сил старались это доказать. За длинным рядом столов теснились долговязые крепкие зайцы и внушительных размеров зайчихи; юные зайчата, перекидывающиеся друг с другом взглядами и тем временем уплетающие за обе щеки еду, и совсем невоспитанные малыши, которые яростно работали челюстями, успевая наградить соседа тумаком.
Когда вошел Блик, в трапезной повисла тишина. Вместо того чтобы сесть на большой резной стул, предназначенный для Лорда Барсука, он примостился рядом с молодым зайцем. Дежурные тотчас принесли ему еду и питье.
Преломив хлеб, Блик подмигнул юному соседу и спросил:
— Как тебя зовут?
— Бредбери, но приятели зовут меня просто Бредерс Блик заметил, что молодая зайчиха
— Это Фиалка — она по уши втюрилась в Бредерса. Эти двое глупы, как веники, так вот!
От смущения Бредерс так вертел ушами, что те чуть не свернулись в трубочку.
Блик, едва сдерживая улыбку, откусил яблоко:
— Беда Бредерса в том, что он слишком хорош собой. Вот на меня, такого страшного и потрепанного, никто не позарится.
Фиалка беззастенчиво вылупила на Блика карие глаза и подалась вперед:
— Владыка, у тебя такая красивая золотистая полоска, и уж прости меня, но я осмелюсь сказать, что ты очень симпатичный барсук.
Блик торопливо встал из-за стола, прихватив с собой кусок сыра и яблоко.
— Ты, Бредерс, прав, — сказал он, — она милашка. До встречи!
Росянка повела Блика в погреба, где хранились всевозможные вина и настойки; останавливаясь у бочек, она черпала маленьким черпаком один напиток за другим и давала их отведать барсуку.
Барсук побывал в жилых помещениях, затем осмотрел арсенал, могилы и дозорные пещеры. На это ушел почти целый день. Блик начал ощущать себя господином того, что вернее было бы назвать городом в скале.
Когда барсук с зайчихой оказались над личными покоями Блика, Росянка остановилась и произнесла:
— Сюда можно входить только тебе, владыка.
Такой чести были удостоены только избранные зайцы.
Не успел Блик открыть рот, чтобы узнать причину оказанного ему доверия, как рядом с ним уже никого не было. Росянка скрылась, спустившись вниз по лестнице. По широкому коридору Блик дошел до занавесей, раздвинул их и оказался в огромной кузнице. Посредине находился кузнечный горн с мехами, а рядом с ним — куча дров с коксом и здоровенная, изогнутая рогом наковальня. Острога, кинжалы, копья, дротики, стрелы, тяжелые пращи рядами красовались на стенах. Тут же висел громадного размера меч с широким клинком. Сняв его, Блик поразился его тяжести. Это оружие вполне мог держать в лапах его дед Вепрь Боец или прадед Лорд Броктри. Отложив меч в сторону, Блик взял булаву: она была привычней для его лап. Здесь находились великолепные доспехи барсуков: кирасы, сверкающие поножи, шлемы, щиты с выгравированными на них эмблемами.
Пройдя через кузницу, Блик поднялся по лестнице вверх, повернул за угол, другой, прошел по коридору, второму и, пребывая в благоговейном страхе перед обширностью внутреннего пространства, наконец был вынужден признать, что окончательно заблудился. Он оказался в тупике: коридор преграждала голая скалистая стена. Барсук обследовал ее и обнаружил трещину, в которую мог войти разве что коготь. Просунув в нее когти, Блик потянул камень в сторону, и раздался скрежет. Барсук подналег, и в трещину уже могла войти рукоятка булавы. Резкий толчок — и щель раздвинулась шире. Еще толчок — и вся стена отошла в сторону. Потайная дверь отворилась.