Изгнанник
Шрифт:
— Как его зовут?
Мартен снова заколебался. Ему очень не хотелось бы раскрывать какие-либо сведения, тем более касающиеся Клем или ее отца. С другой стороны, никому не составит особого труда получить полный список присутствовавших на торжественном вечере. Если исходить из имеющегося опыта, подобная информация, скорее всего, уже размещена на каком-нибудь веб-сайте, а то и попала в газеты. Оттуда эти ребята, должно быть, и узнали о том, что на вилле был российский президент.
— Его имя сэр Роберт Родс Симпсон, член палаты лордов.
Наступила двухсекундная пауза. Затем раздался щелчок
— Верно, мы нашли ваш бумажник. А в нем — фотографию молоденькой красотки на фоне озера. Кто это?
Мартен внутренне содрогнулся. Это была Ребекка. Он «щелкнул» сестру вскоре после ее приезда в Юру. Получилась она хорошо — полная здоровья, надежды и радости. Эта фотография очень ему нравилась, а потому он постоянно хранил ее в бумажнике.
— Я вас спрашиваю: кто она?
Мартен выругался про себя. Проклятое фото. Да и он проклятый идиот, потому что держал такую вещь при себе. Теперь они в состоянии выявить связь между ним и Ребеккой. Но он не вправе сказать, какова эта связь.
— Подруга.
Последовала увесистая оплеуха. Теперь Мартен все-таки свалился со стула. Боль раскаленным шилом пронзила бок. Он взвыл во весь голос, когда грубые руки подняли его с пола и швырнули обратно на стул. Сдавило глаза — кто-кто крепче затянул повязку.
— Кто она? — не унимался голос.
— Говорю же вам, подруга.
— Нет, ваша напарница, ценный кадр.
«Кадр»? Мартен растерялся. Это слово больше соответствовало лексикону военных или шпионов. Что бы это значило? И к чему все это говорится?
— Если вы, как утверждаете, были просто одним из гостей, то почему же вас всего изрезали ножом? Почему бросили в горную реку на верную гибель? Вы работаете на ЦРУ, и кому-то об этом стало известно. Должно быть, русским. Проблема для вас заключается в том, — голос внезапно понизился, став более спокойным и зловещим, — что вы остались в живых.
Так вот в чем, оказывается, дело. Они думают, что имеют дело с оперативником американской разведки, проникшим в высшие политические круги России. Вот и сочли, что Ребекка каким-то образом помогла ему в этом.
— Спрашиваю вас еще раз, мистер Мартен: кто эта девушка? Как ее зовут?
— Ее зовут Ребекка, — ответил Мартен совершенно бесцветным тоном. Он рассказал им все, что мог, и сверх того ничего не расскажет. — Я не работаю ни на ЦРУ, ни на какую другую организацию. Я студент университета Манчестера. Меня пригласила в Давос на ужин приятельница, преподавательница этого университета. Ее отец — сэр Роберт Родс Симпсон. Я вышел прогуляться по снегу, поскользнулся на горном мосту и упал в реку. Потоком меня унесло вниз. Поранился боком об острый камень или сучок затопленного дерева. В конце концов выбрался из воды и потерял сознание. Там, на берегу, кто-то меня нашел, кажется, девочка. В ее семье я и оказался. — У Мартена перехватило горло, но он закончил: — Хотите верьте, хотите нет, но все, что я вам рассказал, — правда.
Молчание длилось дольше обычного. Мартен по шорохам догадался, что люди в комнате переместились. Дознаватель подался вперед. Запах табака стал сильнее.
— Вот вы сами задайте себе вопрос, мистер Мартен, — ровно вымолвил гортанный голос, — а стоит
Опять наступила тишина. Оставалось только гадать, что у них на уме. Жесткая полоска, стягивавшая кисти, внезапно куда-то исчезла. Послышался звук удаляющихся шагов, хлопнула дверь, щелкнул замок. Он быстро сорвал шарф с глаз. Но это мало помогло: в комнате, куда его привели, было темнее, чем ночью.
Мартен неуверенно поднялся на ноги и попытался нащупать дверь. Его руки обшарили сначала одну, потом другую стену. Через некоторое время они набрели на деревянную панель. Неловко тыча в темноте пальцами, он взялся за дверную ручку и покрутил ее. Она подалась, но дверь не открылась. Крутанул сильнее, но результат остался тем же. Нащупал дверные петли — привинчены надежно. Нужны молоток и зубило, на худой конец отвертка — иначе не сорвешь.
Попытался пройтись по комнате и едва не упал, споткнувшись о стул. Сел.
Он находился в большом чулане или какой-то внутренней темной комнате. До него изредка слабо доносился городской шум, где-то тихо гудели автомобили. И больше ничего. В наличии имелись стул и непроглядная тьма. Плюс костюм — тот самый, который ему любезно предоставил Александр Кабрера. В этом смокинге Мартен вышел из бального зала виллы «Энкрацер». С тех пор наряд изрядно помялся и изорвался. Он ощупал лицо. Это была уже не просто щетина. У него начала отрастать настоящая борода.
11
Кто-то повозился немного, и дверь отворилась. В проеме проявились три мужских силуэта. Во всяком случае, столько ему удалось насчитать в коридорном полумраке.
— Пойдем, — сказал знакомый резкий голос с акцентом.
— Какой сегодня день? Какой месяц? — спросил Мартен, пытаясь выведать хотя бы минимум.
— Молчать!
Двое из пришедших быстро выступили вперед, взяли за руки с двух сторон и вывели из комнаты. Краем глаза он заметил еще двух человек в вязаных шлемах, дожидавшихся в коридоре. На глаза вновь надели повязку. Подвели к лестнице, которая теперь вела вниз. Прошли три лестничных марша. Коридор, дверь… В лицо резко ударил свежий морозный воздух. Мартен с жадностью вдохнул его.
— Помочитесь, — приказал голос, — быстро!
Его подтолкнули к стене. Заплетающимися пальцами он расстегнул брюки. Это было очень кстати. Мочевой пузырь, того и гляди, лопнет. Мартен уже устал барабанить в дверь, умоляя, чтобы его вывели в туалет. На его просьбы никто не откликнулся, и он уже был готов сходить прямо на пол. Но не успел, потому что за ним пришли. До чего же хорошо облегчиться…
Едва он закончил и застегнул брюки, сильные руки снова подхватили его с боков и повели по брусчатке. Затем приподняли его и передали во множество других рук. Раздался грохот закрываемой подъемной двери. Все вдруг дернулось и поехало вперед, и он едва устоял на ногах. Его кисти были вновь связаны. Чужие руки схватили его и уложили лицом на пол. Запахло пылью. Все стало понятно: он находился в кузове грузовика, на каком-то ковре. Грузовик снова дернулся, набирая скорость. Мартен почувствовал, как край ковра накрыл его плечи, а потом его перевернули — один раз, другой, третий…