Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
...Лет пять назад самая непослушная из девиц Таррент прыгнула с невысокой вроде бы скалы.
Глупую девчонку перевернуло в воде. Ирия тогда запуталась, где дно, где поверхность. А яма была так глубока!
Тогда Ирия чуть не задохнулась - прежде чем вверху забрезжил свет. А спустя невообразимую вечность в пылающее горло хлынул спасительный воздух...
Сёстры спят. Единственная свеча почти догорела. Теперь тускло чадит в серебряном гнезде - потемневшем от времени.
Чадит - и почти
Но почему тогда видно свечу, подсвечник и всё прочее? Это Ирии кажется после недавнего кошмара? Или и в самом деле кошачье зрение прорезалось? Леон накаркал...
Девушка облегченно вздохнула, успокоенно-полусонно обвела взглядом комнату... И чуть не заорала в голос.
Что смолчала - не ее заслуга, а внезапно онемевших голосовых связок.
Потому что "накаркал" вовсе не Леон. Ирия с отцом. Когда искали...
Бледное-бледное лицо смутно знакомо по старинному фамильному портрету. Светлые волосы, тёмно-зеленое платье. И сквозь всё это - полустертый узор выцветшего гобелена. А свет идет от мерцающей свечи в призрачной руке...
Ирия стремительно рванулась к теплому серебру подсвечника. Зимним льдом повеяло от мысли, что единственная настоящая свеча вдруг возьмет и погаснет. И тогда призрак дунет на свою и...
Дальнейшее лучше обдумать днем. При очень ярком освещении!
Бесконечный, стремительный миг - вырвать из-под подушки кинжал! Подействует или нет - на месте проверим.
Прикосновение к чуть теплой (сама нагрела, пока спала) рукояти успокаивает. Теперь Ирия в силах защитить себя и сестер. Уж насколько сумеет.
Только бы не проснулись! Или если уж проснется - то одна Иден. Она - спокойнее других.
И тогда Ирия точно уверится, что всё это не мерещится...
Эгоистка! Какой бы спокойной и разумной ни была Иден - лицезрение Призрака Дочери Лорда ей на пользу не пойдет.
– Кто ты?
– хрипло выдавила Ирия. Признавая реальность кошмара.
В детстве часами караулила призрак в Западной Башне. Вот и докараулилась. Сам явился. Здесь, конечно, не Башня, но ведь привидение к ней не приковано.
Странно, что платье - не белое, а зловеще-зеленое. Цвета трясины.
Может, при жизни девушке не нравилось слишком светлое? Стань сама Ирия мерцающей тенью на каменной стене - тоже предпочла бы наряд по собственному вкусу. В замке появился бы призрак в черном. Или в черно-багряном. Или в алом.
Увы, незамужней девице положено носить лишь фамильные цвета. Черный, зеленый, серый. Еще можно синий. Но все они, кроме мышиного, так идут Полине...
Портными в замке давно распоряжается мачеха. А у Ирии хватает для скандалов и других причин, чтобы еще из-за тряпок заводиться.
Сдержать истерический смех помог нежданный ответ:
– Я не желаю
– Так шуршит осенняя трава под ногой охотника.
– А чего желаешь?
– голос повинуется с трудом.
Кстати, хороша Ирия сейчас - растрепанная, полуодетая, зато с оружием в руке! И с подсвечником в другой. Увидишь ночью - саму за призрак примешь. И тень на стене разглядывать поленишься.
Ладно - не жених ведь пришел, чтобы причесываться. Да и женихи всякие бывают. Если вроде Алакла...
– Тебе понравился мой дар?
– Шорох обреченных осенних листьев.
– Ты мне что-то дарила?
Завернуться бы по плечи в одеяло - холодом сквозит отовсюду. Увы - руки заняты. Да и свобода движений нужна...
– Сон. Пока ты спала, я тебя поцеловала. Теперь ты будешь видеть сны. Нужные...
Та-а-ак! Значит, привидение к Ирии уже прикасалось... Это не столько пугает, сколько успокаивает. Значит, что хотела Дочь Лорда - уже взяла, правильно?
– Выпьешь - может, выйдет толк, обретешь свое добро.
– Шелест осенней листвы, нежный звон колокольчиков, стук переливов весенней капели.
– Был волчонок - станет волк, ветер, кровь и серебро...
– Ветер, кровь и серебро?
– переспросила Ирия.
Слышала ли она прежде эту странную песню? И где? Почему это кажется важным? Как и многое во сне. В том числе - загадочные, зловещие строки из туманных видений.
– Ветер - за окном, серебро - в твоей руке, а кровь скоро прольется.
– Чья кровь? Что это за песня?
– Ирия худо-бедно овладела голосом.
Ветер действительно сегодня взбесился. Никакие ставни не спасают. Сколько деревьев поляжет в лесу за ночь?
Ирия осторожно покосилась на сестренок. Никто вроде еще не визжит? Да, мирно спят.
– Они не проснутся, пока я не уйду.
– Дрожит, колеблется свеча. А в светлой зелени платья блеснуло прозрачное золото осени.
– Так уж вышло - не крестись - когти золотом ковать. Был котенок - станет рысь, мягко стелет, жестко спать...
– О чём твоя песня?
– резко бросила Ирия. Злостью загоняя вглубь остатки страха.
– Что ты хочешь сказать? Если есть что - говори прямо. Хочешь помочь - помоги. А то петь и я умею.
– Умеешь, а не поёшь. Глазами в небо смотришь, а стоишь на земле. Любуешься птицами - сама не летаешь.
– Чего ты от меня хочешь?
– устало повторила дочь Эдварда Таррента.
– Живи. Дыши. Смейся. Люби.
– Как же "люби" - если он меня не любит?
– усмехнулась Ирия.
– Ты меня не слышишь...
– грустно качает головой призрак.
– А ты ничего толком и не говоришь. Какая кровь? Хватит уже крови! Кого мне тут любить? Стивена Алакла? Ты смеешься надо мной?