Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
На ней - меха. Согревают ли они невообразимо древнее тело? Спасет ли молодая, горячая кровь - если стара душа? И нужно ли еще таким, как она, тепло?
– Мне необходим ответ, - повторил он.
– Ты знаешь, я скоро умру. Окончательно. Кто тогда защитит мою королеву?
– Тебе известно, кто. Разве ты забыл хоть один из своих грехов?
– Хорошо,
– Я ничем не могу тебе помочь. Ни твоя гибель, ни гибель твоей королевы ничего не изменит в узоре подзвездного мира. Если она умрет - ее место займет другая. Только и всего.
– Небеса и земля содрогнутся - если выбор падет на ту, о ком ты намекаешь.
– Так убей ее сам.
– Холодный голос, холодные глаза, холодное сердце. Много веков назад она уничтожила и себя.
– Еще один непростимый грех ни для тебя, ни для меня уже ничего не изменит. Убей принцессу, и если твоя королева уйдет до срока - ее сменит достойная.
– Достойная - избранная тобой?
– Не я ее выбирала, а она меня. Каждый сам решает, кому служить. У меня нет для тебя верного ответа. Доверь свою королеву Хранителю Лютены или избавь судьбу от неверного выбора. Иных путей нет.
– Ты могла бы...
– Не могла бы. У меня нет права вмешиваться в чужую войну.
– Спокойный... нет - равнодушный голос. А в глазах - лед и усталость. Она - слишком стара и слишком одинока. Как и он сам.
– Нет права даже обнаружить свое присутствие. Ты знаешь, почему я здесь. И знаешь, зачем.
Время упреков давно миновало - для них он опоздал на целые века. Опоздал даже родиться. Но сдержаться не смог всё равно:
– Для мира лучше, если бы ты вообще не появлялась на свет. Нигде и никогда.
– Возможно.
– Лед и сталь. Она - южанка, как и он. Хоть меж ее и его родиной пролегли тысячи миль. И всё же... Дева-Смерть могла быть одним из его предков. Не прямым - у нее никогда не было детей... хоть это ему известно точно.
– Но для мира будет хуже, если меня не станет теперь.
Она
Дева-Смерть, оказывается, великодушна. Но он сам - нет.
– Ты уничтожила Круг, хранивший мир. Другие заняли место ушедших, но не были и вполовину столь сильны. А заменить уже их оказалось некому.
– Ты не знаешь, каким стал бы твой любимый мир без меня.
– Усмехается - горько и зло. И устало.
– Возможно - никаким. Потому что его не стало бы совсем. Нигде. Когда гниет опора - ее нужно менять. На что угодно. Пока не рухнуло всё.
– Мир интересовал тебя в последнюю очередь.
– Возможно. А тебя интересовала лишь власть... и ущемленное мужское самолюбие. Будем считаться?
– Ты знаешь, что на самом деле меня волновало.
– Да. Примерно так же, как меня - мир. Хватит, Хранитель. Ни ты, ни я не были бы здесь - если б не изменились... волчонок. И у нас нет выбора. Больше нет. И есть. Ты предал свою королеву - теперь умрешь за свою королеву. А я... ты читал пророчество.
– Скажи мне еще...
– Я не знаю, куда мы уходим, мальчик. И не помню, как умирала. Я была, меня не стало, я - снова здесь...
– горечь в ее голосе. И... понимание.
Всё, как у него. Значит, там действительно ничего нет. Он просто больше не откроет глаза. Его не будет. Совсем - и больше никогда. Странно - после стольких лет полужизни думать об этом. Страшиться смерти, когда и так - не жив.
Хуже, что не станет не только Хранителя, но и Лингарда.
– Выбирай. И решай. Однажды ты уже выбрал - и ошибся в угоду собственной гордыне. Теперь придется выбирать верно. У тебя мало времени, и день и час твоего ухода определишь не ты. Своей судьбы тебе уже не изменить, но вот судьбу Лингарда... Это еще в твоей власти. Выбирай.