Изгнанники Эвитана. Дилогия

Ружникова Ольга

– Это - ложь!
– язык прилип к гортани, слова продираются вороньим хрипом.

Всё не может закончиться вот так и здесь! Не нужно было уезжать от дяди. Теперь Леон попал в ловушку подлого мерзавца-секретаря!

Сейчас эти трусы отрекутся! Двое уже готовы, а сейчас и Генри...

– У дворян - своя честь, у меня - своя!
– рявкнул тот.
– Я присягал лорду Леону Тарренту. И я - не предатель. Прочь с дороги!

– Очень жаль.
– Да кого жаль этому отребью?!
– Но я обещал,

что Леон Таррент не выберется живым из Тенмара.

Обещал?! Кому он мог такое обещать?! Неужели... дядя с ним заодно? Зачем? Ради наследства? Ив Кридель тоже метит на Лиар?

А Леон-то подозревал Полину, дурак! Из-за него теперь и она - в опасности! А он умрет здесь. И уже не сможет ни предупредить любимую, ни спасти.

Ее тоже ждет засада на дороге. И подлые негодяи в масках. Их не остановит, что она - женщина! Хрупкая, беззащитная... Подобным мерзавцам на всё плевать!

– Убейте их.
– Как буднично! Даже без ненависти.

Сразу пять выстрелов грохнули по ушам. Юноша ошалело завертел головой. Откуда взялся дикий вопль, перекрывший даже этот чудовищный грохот?!

Леон понял, что кричит сам. И не может остановиться...

Всё-таки Генри успел раньше этих гадов! И как ни странно - попал с обеих рук! Впервые в жизни...

Двое разбойников рухнули наповал. Жаль - всего двое!

А в Леона - промазали! Он не ранен... кажется. Неведомо как успел пригнуться.

Стреляй же, стреляй, дурак! Иначе умрешь!

Юноша торопливо прицелился - из-за плеча Генри. И разом вспотевшей рукой нажал курок.

Кажется, попал кому-то в плечо. Жаль - не Дарлену...

Выстрелить вторично Леон не успел - кто-то оттуда пальнул в ответ. Когда враг перезарядил оружие? Или было запасное?

Таррент успел нырнуть назад. А Генри осел в весеннюю слякоть. На его груди расцветает огромная ярко-красная роза. С рваными краями...

Полине отец подарил алые розы в день свадьбы. А больше возлюбленная Леона их никогда в руки не брала. Предпочитала более скромные цветы. В отличие от Карлотты. Карлотты и Ирии. Сестра любила всё яркое...

Юноша успел рвануть шпагу из ножен. И горячая боль прожгла живот. Глубоко-глубоко... насквозь.

Серое небо качнулось - застиранной простыней на ветру. Предательская земля ударила в спину. В лицо рванулись грязно-пепельные тучи. Готовые пролиться целым морем погребальных слёз...

– Добей его, - донеслось откуда-то сверху. Голосом негодяя и предателя, чье имя сейчас не вспомнить...

– Зачем?
– Красная пелена осеннего заката заволокла небо. Сквозь нее голос Клода (а вот этого зовут Клод!) почти не слышен.
– Он не заслужил легкой смерти. Уходим.

– Вы разве нас не отпустите?
– Какой жалобный, умоляющий голос...

– И куда же вы

пойдете - предатели, нарушившие присягу? Нет, вас мы берем с собой.

– Но вы обещали...

– Жизнь, а не свободу, - Клод сухо, неприятно засмеялся. Совсем тихо...

Его почти не слышно - и хорошо. Леон не собирается слушать этого секретаришку... Лорд Таррент сейчас немного отдохнет и...

Юноша попытался встать... нет - пошевелиться. И на миг небо вдруг стало совершенно алым. Ярким, как былые платья Карлотты.

Вино из разбитого графина...

А потом исчезло всё.

2

Небосвод горит закатными красками. Неповторимой сине-алой хрупкой гранью весеннего вечера и ночи.

Небо - невозможно красиво, а тревога сжимает сердце. Где опять беда? С кем? Эйда?! Иден? Катрин? Старый герцог?

В последний раз такое было в зимний вечер у камина, рядом с герцогиней Тенмар. Под вой озверевшей вьюги за окном.

Кому было плохо тогда? А теперь? Не узнать. А значит - не стоит и разворачивать карету.

– Госпожа Ирэн!
– Мари, шурша бледно-желтеющей прошлогодней травой, замерла чуть позади. Ирия отступила на полшага влево. Не ко всем стоит поворачиваться спиной.
– Госпожа, мне страшно!

– Почему?
– "Ирэн Вегрэ" обернулась к перепуганной служанке.

– Пойдемте лучше в дом. На такое небо нельзя смотреть!

Ну и не смотри.

– Это - просто закат. Очень красивый.

И зловещий, как... Ральф Тенмар.

– Когда такой закат - кто-то умирает!
– Мари судорожно схватилась за свой диск.

Хорошо хоть не за фигурку - на другом шнурке. Надо будет на подъездах к Лютене снять с горничной все амулеты. Старик Тенмар разрешает двоеверие в своем герцогстве. А в Лютене - ну как леонардиты увидят?

И еще стоит объяснить наивной Мари: цвет неба, символизирующий неотвратимую смерть, - сказки старых бабок. Иначе небеса всегда оставались бы оттенка алого бархата. В подзвездном мире - миллионы людей. Кто-то да умирает - каждый час... даже минуту.

Потом Ирия обязательно всё это скажет. Но не сейчас. Для объяснений - слишком тоскливо на сердце. У обеих.

Папа погиб ночью - неба сквозь наглухо задвинутые ставни видно не было. И "баронесса" уж точно не напомнит служанке, что в ночь смерти Люсьена ни змеи с облаков не сыпалось. И оно было вовсе не алым. Просто черный холст, расцвеченный серебристой луной.

Все суеверия - глупости. Через три дня Ирия и Мари будут в Лютене. Там хватит и реальных опасностей. Совсем незачем добавлять к ним еще и придуманные.

3

– Джерри, Джерри, проснись!
– Серж отчаянно пытался растолкать друга.