Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
Еще вопрос: надолго ли Аврелиану при подобных тратах хватит государственной казны? И так уже изрядно растрачена предшественниками. И с кого он собирается драть потом повышенные налоги? Как бы месть Патриаршего Престола не опоздала и не ударила по какому-нибудь безвинному Юстиниану Седьмому. Кажется, так зовут Аврелиановского кузена...
Впрочем, терять нынешнему правителю Квирины всё равно нечего. Там престол равнозначен камере смертников. Аврелиану предрекали не дожить до Воцарения Зимы, а уже и весеннее миновало... Впрочем, если ему хватит ума не выгонять церковников, честно платить
А вот что на Анри Тенмара покушались прямо на улице - плохо. Причем - чуть не день в день со скоропостижной кончиной его отца. А сын Дракона должен пока жить - потому что иначе, Тьма побери, не выживет Роджер!
И покушение какое-то глупое - старуха с отравленными розами. Швырнула в лицо. Солдаты, поднявшие змеевы цветы, скончались в ту же ночь. В муках.
Какая судьба хранит Тенмара, что его не задел ни один шип? Или это хранят Роджера?
Бертольд Ревинтер отложил и это письмо, потер вдруг занывшие виски. Старшие сыновья благополучны - хоть это радует.
На троне - почти совершенный идиот с садистскими привычками. Младший сын в плену, внучка - неизвестно где.
А Бертольд Ревинтер уже готов молить о помощи хоть Творца, хоть Темного. Еще бы поверить хоть в одного из них!
Глава двенадцатая.
Эвитан, Лютена.
1
Одна мысль о возвращении в Алисин цветник сейчас невыносима! Отослать бы Пьера, а самой остаться в саду! Бездумно смотреть на темнеющий пруд, коснуться ледяной воды. Или даже омыть ею лицо. И плевать на мидантийскую тушь, что обязательно потечет. И на квиринские тени для глаз - тоже.
Ни о чём не думать, забыться над безмолвием темно-весенней воды. Обнять столь же безмолвную статую и сидеть. Бесконечно, не шевелясь. Пока не придет решение, что делать дальше. И не появятся силы хоть подумать об этом...
Фрейлина принцессы Алисы не имеет права распоряжаться своим временем по собственному желанию. Фрейлина должна вернуться в гадюшник к другим ядовитым змеям.
Герцог умер. Бедная Катрин! И бедный сам Ральф Тенмар. Хоть он при жизни и не потерпел бы жалости... Железный старик говорил, что сильных она унижает.
Бедный - потому что схоронил дочь и двоих сыновей. И не дожил до встречи с третьим.
И потому что оставил жену одну среди шакалов, грызущихся теперь за его наследство. Старый волк умер - да здравствуют стервятники и гиены!
И больше никто и никогда не прикроет спину. Ты незаметно для себя успела привыкнуть к защите Тенмарского Дракона. Теперь начинай отвыкать. И вновь всегда оглядывайся, есть ли позади дерево или стена. Или хоть пропасть.
И не для того ли фрейлина идет сейчас к принцессе, чтобы та могла ее публично изгнать? Ну и змеи с ней, с Алисой! Выпустили бы живой, а там никто не помешает убраться из Эвитана. Хоть к Темному на рога. В Квирину, например! Рассказать Анри о последних месяцах жизни его отца.
– Госпожа баронесса...
– Езжай домой, Пьер.
– Госпожа баронесса, - парень мнет в руках собственную шляпу,
Хочет сообщить, что после смерти герцога больше не станет служить его племяннице? Что ж - этого следовало ожидать.
– Да, Пьер, - Ирия постаралась вложить в тон как можно меньше альваренского льда.
– Говори, не бойся.
– Это... госпожа баронесса...
– слуга, нервно сглотнув, поднял на нее взгляд.
– Вы это... нас с Мари назад в Тенмар не отсылайте! Мы этой швали служить не хотим!
Они уже и поговорить об этом успели? Или... Пьер и так знает историю Мари?
"Шваль" - это, надо полагать, герцогские бастарды. Очень любезно со стороны простого слуги. По отношению к дворянам, один из которых - титулованный.
А разве нет? "Шваль" - она и в Тенмаре шваль.
Вот и думай после этого плохо о людях. Хорошо еще, Ирия краснеть не умеет. Зато умеет чувствовать себя последней свиньей. И вполне заслуженно.
– Оставайтесь, - усмехнулась "госпожа баронесса". И добавила, заметив вмиг просветлевшее лицо Пьера:
– Только как бы нас эта, как ты выразился, "шваль" не выставила из герцогского особняка.
– Так мы в гостиницу вместе с вами поедем! Вам там тоже слуги понадобятся, - затараторил лакей.
– Я даже готов без жалованья... кормите только.
– Без жалованья только шпионы служат, - фыркнула Ирия. И, заметив его расстроенное лицо, уже мягче добавила:
– Но это, естественно, не про тебя, Пьер. Оставайтесь, если хотите. И... спасибо.
– Это вам - благодарствуем, госпожа баронесса!
– слуга поклонился, что для него уж совсем непривычно.
– Я Мари пойду скажу.
– И готовьтесь служить без жалованья... Шутка, - грустно улыбнулась Ирия.
– Так я же согласный. И Мари...
Что же он такого натворил в Тенмаре, что герцог отправил парня в Лютену, а теперь ему назад и возврата нет?
Интересно, а если Ирии и в самом деле придется спешно уносить ноги? Слуг тоже придется брать в бега? Похоже - да...
2
Придворные поэты прозвали Алису "Ормхеймской Лилией". И, видимо, в знак этого принцесса предпочитает светлые цвета в одежде, пастельную отделку покоев и вдобавок - белое вино. В прошлый "разговор по душам" - слишком сладкое, сегодня - кислое до горечи. Или это - из-за застывших комом в горле слез, которым никак нельзя пролиться весь бесконечный день и вечер? И сейчас - тоже.
Алиса опять отослала дам и слуг. Опять осталась с "Ирэн" наедине. Всё как в тот, первый, вечер. Только тогда принцесса щебетала на безобидные темы и задавала столь же безобидные вопросы. Не считая упоминания о... щекотливых слухах.
А сегодня - молчит. С того самого мига, как изъявила желание "остаться вдвоем с дорогой кузиной - разделить общее горе". И выслала всех прочих.
И теперь они вдвоем пьют кислое вино и молча смотрят друг на друга. Принцесса и фрейлина.
Чего же хочет от фрейлины принцесса? Отправить назад, в Тенмар? Разоблачить? Последняя мысль проскользнула почти равнодушно. Когда слишком давно живешь под нависшим мечом - устаешь бояться.