Изгнанники
Шрифт:
– Неопознанные корабли. Приказываю остановиться. Неопознанные корабли. Приказываю остановиться…
Голос был монотонным, очевидно, японский радист повторял эту фразу уже не один десяток раз. Соломин переключился на своих Маркони:
– Эй, орлы, как давно эта хрень идет?
– С полчаса, примерно.
– Так какого… черта вы сообщаете об этом только-только?
– Простите, капитан, мы думали, это неважно.
– Какого хрена? Вы что, инструкции забыли? Ваша задача – передать, а важно или нет, мы тут и сами решить сможем. Я же вас на рее повешу за такие шутки, умники! Вы там расслабились совсем, я погляжу! Дежурному радисту – двое суток гауптвахты!
–
– Все, после вахты – на губу. А сейчас дай мне связь с эти олухом.
Несколько секунд спустя по рубке разнеслась фраза на японском, такая быстрая, что ее никто не успел разобрать, однако смысл был ясен и так – японский радист докладывал вышестоящему начальству, что преследуемые откликнулись. Еще пару минут спустя заговорил другой голос – более спокойный, намного более жесткий. Голос человека, привыкшего отдавать приказы, а также к тому, что их исполняют по команде «Бегом!».
– Неопознанные корабли! Приказываю немедленно лечь в дрейф и принять на борт досмотровую группу.
– Ага, щасс, разбежался, бегу, падаю, подгузники от счастья роняю, – негромко пробормотал себе под нос Соломин, а вслух ответил по-японски: – Ваши требования считаю неправомерными. Нахожусь в диком космосе, на нейтральной территории. Дальнейшие враждебные действия и попытки приблизиться считаю пиратскими, окажу сопротивление.
Японец аж поперхнулся от такой наглости, после чего рявкнул:
– Здесь капитан первого ранга Ишида, командир линейного крейсера «Идзумо». Приказываю остановиться.
– Если я встану – ты ляжешь.
– Немедленно остановиться или открою огонь.
– Ну все, обезьяна, ты сам напросился. Разворот. Снять маскирующее поле.
Эффект от снятия поля был подобен разорвавшейся бомбе. На своих экранах японцы обнаружили русские корабли первого ранга, начинающие атаку. Реакция была просто великолепной. Оба японских корабля, продемонстрировав чудеса маневренности, развернулись почти на месте и, форсируя двигатели, рванули прочь – потомки самураев явно не хотели умирать неизвестно где и неизвестно ради чего.
Дружный хохот разнесся по рубке. Вид драпающих потомков самураев был комичен донельзя. Вслед им раздались пожелания подобрать кимоно и запастись водой для стирки, и на том инцидент с японцами можно было считать законченным. Теперь пора было заканчивать развлечение и начать заниматься делом.
– Полный вперед, орудия к бою. Артиллеристам открывать огонь по готовности.
Увидев удивленные взгляды подчиненных помоложе (приказ они выполнили четко, на автомате, но явно не поняли его сути) и понимающие ветеранов, Соломин пояснил, что незачем давать кому-то хоть какой-то след. В конце концов, они в своем праве – японцы, выйдя за пределы собственной территории и попытавшись перехватить корабли в нейтральном космосе, фактически встали с пиратами на одну доску. А раз так, самое логичное – расстрелять их – и концы в воду. Ну, найдут обломки… Даже если их идентифицируют, что само по себе на грани невозможного, кто их уничтожил все равно не узнают – следы от воздействия русского оружия такие же, как и от любого другого. Да и много ли скажет атомарная пыль? Так что лучше пусть умрут эти японцы, чем потом всю жизнь опасаться мести янкесов – они наверняка узнают про обнаруженные пиратские корабли и два и два сложить сумеют. Доказательств, конечно, не будет, но когда это для мести нужны были доказательства?
Японцы, очевидно, не ожидали, что так быстро превратятся в дичь. Когда они сообразили, что русские корабли преследуют их, то постарались достигнуть своей территории,
Спустя пять минут после начала огневого контакта русские добились первого попадания. Еще через десять минут, когда дистанция заметно сократилась, попадания уже следовали одно за другим. Восемь минут спустя под сосредоточенным огнем двух русских кораблей японский линейный крейсер развалился на куски.
Это было просто, намного проще, чем с отчаянно сопротивляющимися американцами. Воистину, потомки самураев выродились, да и то сказать, цвет нации у них был выбит еще в далеком двадцатом веке, и новых камикадзе среди них практически не встречалось. Это подтвердилось и сейчас – при виде приближающихся русских «Идзумо», не получивший пока ни одного попадания (впрочем, по нему и не стреляли), застопорил ход и завопил на всех каналах «Сдаюсь!», благоразумно не включая дальнюю связь. Очевидно, его капитан прекрасно понимал, что в этом случае его расстреляют мгновенно.
– Ну, вот и все, – вздохнул Соломин, утирая пот со лба. – Курбанов! Курбаши! Я к тебе обращаюсь. Бери свое отделение и пошуруйте там. После того как изолируешь офицеров, оставь самый минимум народу на постах, и пусть идут параллельно нашему курсу. И предупреди, что если что – то сразу. Справишься?
– Справлюсь, справлюсь, – по голосу Курбанова было ясно, что он думает по поводу этого задания. Идти с десятком десантников на абордаж неповрежденного боевого корабля… Да если джапов взбрыкнет и они откроют стрельбу, десантникам конец! Десять человек не справятся с полутысячей членов экипажа «Идзумо», не спасут никакие скафандры, будь они тридцать раз боевыми. Однако же, не отказался, хотя и мог бы.
Никаких напутственных речей Соломин говорить не стал – не тот случай. Только мрачно наблюдал, как бот, вынырнув из брюха «Эскалибура», лихо подрулил к борту «Идзумо». Еще два часа спустя увеличившаяся до трех кораблей эскадра вновь покинула японский сектор и затерялась в космосе.
– Ну вот, я же говорил, что он справится.
– Даже удивительно. Я, честно говоря, думал, он или провалит дело, или шею себе свернет.
– Такое впечатление, адмирал, что вы были бы этому только рады.
– Честно? Да, был бы рад. Потому, что считаю: в нашем флоте таким не место.
– Так он и не во флоте, если вы не заметили.
– Тем более. Я вообще не понимаю, что вы с ним возитесь? Он позорит империю, а если правдивы слухи о том, что этот ваш Соломин еще и каким-то боком родственник Его Величества, то я вообще не знаю, как такое можно было допустить. Его место – в Петропавловской крепости.