Изгои пустоты

Тихомиров Артем Юрьевич

– Нет. Не сейчас, по крайней мере.

– Не понимаю.

– Речь идет о проекте в целом. Если мы пойдем на поводу у Совета, мы потеряем все.

– А в противном случае разве нет?

– В противном случае у нас будет время, а значит, и некоторые шансы.

– На что? – пытливо глядя Архонту в глаза, спросил Хауш.

Глеш ударил себя по колену. Если бы он знал! Если бы мог хотя бы в общих чертах описать свое состояние, свои предчувствия, свои мысли!

Понзес терпеливо ждал.

– Семь веков я

подчинялся Совету и выполнял все его указания. Я был его членом, но не мог влиять на ситуацию, когда мне что-то не нравилось. Почему? Потому что не входил в большинство. Коддис мог говорить свое веское слово – я же не чета ему. Как мне его не хватает, Хауш. Он бы точно не позволил этим смердящим ошшо [18] творить что им вздумается.

Понзес кивнул. Глеш видел, что это не просто знак формального согласия. Дэррн уважал память Коддиса, а это для Архонта значило много.

18

Ошшо ( дэррн.) – фекалии.

– Послушай. Я вот что подумал. – Глеш подался вперед. – А почему?

– Что?

– Почему мы обязаны подчиняться Совету? Я? Ты? Ответь!

– Не знаю, Глеш. И ты говоришь странно. Есть законы, правила. Кажется, это само собой разумеется.

– Именно! Само собой… – воскликнул Глеш почти с восторгом. – Я и подумал: а вдруг шаари решили точно так же? Они же люди. Ты знаешь их ничуть не хуже меня. И если я внезапно задаюсь этим вопросом, то для них это совершенно естественно.

Понзес сдвинул брови, переваривая информацию.

– Получается, ты оправдываешь их заговор?

– Я пытаюсь понять! Это большая разница. Для них само собой – подчиняться нам. Но где истинная причина? Потому что мы сильнее?

– Ну, ты прав… Кто человек перед дэррном?

– Мы привыкли так думать, Понзес. А вдруг мы не правы?

Хауш поднял обе руки, до того лежащие на коленях.

– Постой-постой, ты меня совсем запутал, Глеш. К чему этот разговор?

Лицо Глеша стало маской, высеченной из камня.

– Можешь донести на меня. Я пойму.

– Не стану. Только хочу знать, что ты задумал.

– Похоже… стать предателем собственного народа.

– Что?

– Меня заклеймят именно так, если я не предприму мер, чтобы раздавить заговор шаари в зародыше. А я не собираюсь их предпринимать.

Всегдашнее спокойствие Понзеса рухнуло. Дэррн смотрел на Архонта, абсолютно потрясенный. Прошло немало минут, прежде чем фехтовальщик смог заговорить:

– Значит, вот как далеко все зашло…

– Половину всего сказанного я придумал сейчас. Экспромт.

– Не понимаю. Шутишь?

– Нет. Но я решился… только сейчас.

–

Если об этом узнают, мы оба покойники, Глеш, – заметил дэррн.

– Знаю. Но мои комнаты хорошо экранированы. Их не прослушать.

Понзес поднялся.

– Так, давай подведем черту. Ты хочешь выиграть время и дать шаари возможность поднять мятеж?

– Ну… в общем, да.

«Хаушу ничего не стоит пойти после меня сразу к Шоггу и все ему выложить. Я гарантированно мертвец!»

Но Глеш чувствовал, что остановиться уже не может. Как будто внутри его произошла какая-то поломка – безвозвратная.

– Допустим, это случится. Чего хотят «призраки»?

– Не знаю. Наверное, свободы.

– Что они будут с ней делать?

– Решат.

– Ты обезумел, Глеш! – Понзес зашагал по комнате, фыркая. – Мы учили их, что свободы нет – это иллюзия. Обман Хаоса. Свобода выбора – вредный миф.

– Вдалбливая догмы им в головы, мы заставили людей сомневаться, – сказал Архонт. – Коддис предупреждал меня. Если мы не стирали их волю, если не превращали в послушных зомби, то должны были быть готовы к подобному. Коддис был прав.

– Но Рама Тоос…

– Я убил его. Признаю. Он мог бы своими идеями отравить разум шаари.

– А теперь у нас неизвестно сколько этих… Тоосов! Или теперь ты думаешь, что это правильно?

Глеш помолчал.

– То, что мы делали с ними… Понзес… Они имеют право отомстить нам. За убитых родителей, за раздавленное детство, за мучения, за всю боль, которую мы им причинили. Мы сделали из них живых роботов, готовых выполнить любой приказ, а ради чего?

Понзес молчал.

– Ради того, чтобы мразь, которая пирует во Внутренней Сфере, могла и дальше набивать карманы и купаться в золоте.

– Но…

– Не возражай, Понзес. Вижу, ты понимаешь, что я прав. Семь веков я стою во главе проекта, и только теперь мне становится ясно, какую ошибку мы совершили.

– Мы? Насколько мне известно, идея создать «призраков» принадлежала Коддису. Нет?

– Да.

– Он бы не встал на твою сторону.

– Встал бы! Он был ученым, а не мясником. Он работал с азартом гения, одержимого идеей, но его гениальность и стала причиной всего. Коддис умер слишком рано, чтобы оценить масштаб. Уверен, проживи он еще век, то добился бы закрытия проекта.

– Не уверен.

– Шаари – ошибка. Они имеют право не быть такими. Надо дать им его.

– Ты бредишь, Архонт, – отозвался Хауш. – Люди не настолько разумны, чтобы принимать решения самостоятельно.

– Тебе откуда это знать? Ты покидал когда-нибудь Рашдан, чтобы увидеть, что происходит в Галактике? Нет. Как ты можешь судить? А мы – воры и бандиты. Чем мы лучше тех же хомидов, которым платим золотом за каждого человеческого ребенка? Работорговец только торгует, а мы мучаем и убиваем детей.