Изгони меня, или Дачная готика
Шрифт:
– Самоубийц хоронили за пределами села, за церковной оградкой, – Дарья нажала ногой на лопату и отбросила в сторону ком земли.
– Не убивала я себя, барыня! – взвыла Нюшка. – Вы же знаете…
– Да кому какое дело… – Дарья прищурила один глаз, прикинула, где находился крест на церковном куполе. – Ну да, здесь вроде… Ты меня не пускаешь, так и ладно. Придется без тебя обойтись, – еще один ком земли отлетел в сторону, – будет, конечно, посложнее, но у меня достаточно времени.
– Барыня… – снова заголосила Нюшка.
– Ты определись сначала: ты барыне грубишь, или ты хочешь, чтобы барыня тебя пощадила? – холодно спросила
– Барыня…
Дарья копнула глубже, потом еще глубже, и со странным треском лопата пробила сгнившую крышку гроба.
– Барыня… – Нюшка сделала шаг назад. – Я все скажу, барыня…
Дарья шагнула навстречу Нюшке, на этот раз не встретив никакого препятствия, и быстро пошла к церкви, перешагивая через холмики, которые когда-то были могилами самоубийц.
– Кто здесь был? – спросила Дарья.
– Не видела, – закачала головой Нюшка, веревка перекрутилась и повисла у нее на плече, как вторая коса, – свет видела, земля тряслась, мертвые в могилах выли, да только того, кто это сделал, не видела.
Дарья уже хотела огрызнуться, но остановилась. Нюшка всегда была на редкость упертой дворовой девкой, но вот тупой ее назвать было нельзя.
– А почему не видела? – спросила она.
– Так не было здесь, – нехотя ответила Нюшка, которая, скотина такая, почему-то решила, что у барыни мозгов нет, и она дальше спрашивать не будет, – тот, кто делал это, далеко был. Чуять чуяли, да не видно было.
– Откуда чуяли? – спросила Дарья.
Нюшка вытянула руку и показала в сторону дачного кооператива, точнее, прямо на сапфировские линии. Это было плохо, потому что это, скорее, указывало на то, что прав Томас Иваныч. Но Нюшка и наврать может, с нее станется. Дарья подошла к развалинам церкви. Когда-то это был не слишком богатый, но по-своему красивый сельский храм, сейчас же от него остался только обезглавленный кирпичный остов. Дарья вошла внутрь, Нюшка юркнула за ней. В воздух с хриплым карканьем поднялась стая ворон. Дарья посмотрела вверх. С алтарного свода на нее смотрел чудом уцелевший Христос, поднявший руку в благословении.
– Господи помилуй, – сказала Дарья и перекрестилась.
– Господи помилуй, – повторила у нее за спиной призрачная Нюшка.
Кроме образа Христа стены церкви украшали всякие банальные надписи вроде «666», названий молодежных группировок и пентаграмм. Все это было сделано давно и уже почти стерлось. В общем, ничего интересного или неожиданного. Облегчения это Дарье не принесло, напротив, живот скрутило от мрачного предчувствия.
– Показывай, – приказала Дарья.
Нюшка подозрительно молчала. Ну точно…
– Показывай! – повторила Дарья.
– Барыня… – прошептала Нюшка, – Дарья Николаевна…
– Ну что? – спросила Дарья, хотя уже знала ответ.
– Так нету…
Дарья повернулась к Нюшке. Ее синие глаза приобрели оттенок, который Томас Иванович называл оттенком грозового неба.
– Как это нету? – с расстановкой спросила она.
Хотя уже когда шла сюда, знала – нету. Иначе и быть не могло. Иначе не имело смысла. Хотя еще меньше смысла было в том, что нету. Нюшка грохнулась на колени.
– Свет был, грохот, а когда все закончилось, я вернулась, чтобы перепрятать, как и положено в срок, а нету.
– Где? – спросила Дарья.
Нюшка поползла в сторону стены, путаясь в собственной рубахе, веревка болталась из стороны в сторону, девушка наклонилась и начала рыть землю голыми
– Здесь, – Нюшка провела руками по земле, – здесь было.
Дарья подошла, посмотрела на раскопанную у самой стены яму. Земля была рыхлой, в ней сохранился квадратный след от небольшой шкатулки. Это объясняло всю Нюшкину дурь, когда она вдруг исхитрилась не пустить Дарью в село: боялась, потому что потеряла то, что ей приказано было сторожить. А как же она все-таки ее не пустила? Дарья внимательно посмотрела на Нюшку. Нет, не было у нее таких сил и не могло быть. Что-то здесь не так, совсем не так, неправильно все это. Да и кому сейчас могло занадобиться содержимое шкатулки? Прямо над ямой была очередная надпись, только выглядела она на удивление свежей. «Немастор», прочитала Дарья. Ну и что это? Звучит, как имя демона. Ну Томас Иваныч… Глаз-алмаз. Поражение было очевидным, но признавать его не хотелось. Немастор… И на кой этому Немастору шкатулка?
– Как ты меня не пустила? – спросила Дарья.
– Так… – Нюшка осеклась.
Дарья посмотрела на нее в упор.
– Не знаю… Просто захотелось не пускать вас, барыня, вот и не пустила.
Дарья Николаевна воткнула лопату в землю, оперлась на нее, задумалась. Нюшка нервно теребила край своей висельной веревки. И дальше что? Где следующая зацепка?
– Немастор… – прошептала Дарья.
Из заднего кармана джинсов она достала айфон последней модели в очень дорогом брендовом чехле. Дарья набрала «Немастор» в поисковике. Нюшка от любопытства вытянула шею и стала похожа на цаплю.
– Чего?… – через некоторое время прошептала Дарья.
Нюшка поднялась на цыпочки и все-таки заглянула в странный светящийся предмет в руках барыни. Впрочем, толку от этого не было, потому что читать Нюшка не умела. Собственно, за это барыня в свое время и выбрала ее для охраны шкатулки, в которой хранились не золото или деньги, а некие письменные документы.
А Дарья вынуждена была признать, что поиск в интернете только еще больше запутал дело.
– Барыня, а вы меня теперь отпустите? – робко пискнула Нюшка.
Ах да, когда-то она обещала, что если не нужно будет сторожить шкатулку, Нюшка станет свободной.
– Да, – рассеянно кивнула Дарья, – отпущу.
Дарья провела рукой в воздухе. Надпись «Немастор» на стене стерлась. Потом она повернулась к Нюшке, схватилась за веревку и резко дернула, узел мгновенно развязался. Нюшка тихо вскрикнула, ее силуэт начал бледнеть и уменьшаться, пока не сжался в ослепительную точку. Эта точка вспыхнула и разлетелась тысячей ярких искр. Искры погасли, веревка осталась в руке Дарьи. Странное дело, но выглядела эта веревка настоящей, совсем даже не истлевшей. Дарья поднесла ее к лицу и шумно втянула ноздрями воздух. Как и следовало ожидать, этот самый Немастор – Томас Иванович, конечно, будет счастлив – оставил после себя весьма ощутимый душок. Специфический такой запах, запах гниения и запах серы, слишком сильный, невозможный в естественной среде, но очень свойственный для среды сверхъестественной. Наплела, конечно, Нюшка, видела она этого Немастора, была к нему так близко, что его запах прилип к веревке, которой она привязана к миру живых. Скорее всего, именно Нюшка показала Немастору, где спрятаны письма, чтобы поквитаться с ненавистной барыней, которая отправила ее на тот свет, да еще и заставила быть сторожевой собакой.