Изгоняющий бесов. Трилогия

Белянин Андрей Олегович

— Сдохни! — Я поймал шею нечистого сзади в удушающий захват. — Гесс, ко мне! Он боится серебра.

— Я его кусь?

— Просто сними ошейник и дай его мне!

Как вы помните (то есть если помните, конечно…), на шее нашего добермана красовался толстый кожаный ошейник, украшенный серебряными крестами и бляхами с изображениями святого Николы Можайского, Георгия Победоносца, Иоанна Воина, Александра Невского, Матроны Московской, то есть всего, чего боится любая нечисть. Но, прежде чем послушный пёс исполнил мою просьбу, вдруг вмешался святой отец:

— Геська, не сметь!!!

Я

аж чуть не сдаваться пошёл. Что не так-то?

— Да и без того от справимся, в четыре руки-то! Гаси чертяку от безбожного!

Он скинул с шеи нательный крест на толстой серебряной (а все думают, что православные батюшки носят лишь золото?!) цепи и захлестнул ею шею черта. Тот захрипел, дёрнулся пару раз и вдруг резко обвис, рассыпаясь чёрным пеплом нам под ноги. Типа всё?

— Типа всё? — повторил я уже вслух.

Никто мне не ответил.

Бдительный доберман обалдело сидел на заднице, вытаращив глаза и подняв вверх острые уши. Отец Пафнутий гулко стучал себя кулаком в грудь, выравнивая сбившееся дыхание, но ничего не говоря, хотя в глазах его при желании, наверное, можно было прочесть очень и очень многое…

Откуда-то из подпола высунули носы те самые первые старушки, ни на миг не помолодевшие, но зато в пыли и паутине. Зал резко «отмер». То есть люди опомнились, пришли в себя и мрачно зашевелились:

— А где фокусник-то? Какой мужчина был, от настоящий полковник! Не, от генерал! Не, от фельдмаршал! Не, это… гинерам… грам…лисимус, от!

— Чёй-то не поняла, бабы, где от омолаживать будут? Как не будут? А за чё ж от я такие-то деньжищи платила, три рубля кровных содрали…

— А-ай-а!!! Обманули-и-и! Обокрали-и-и! Баб омолодившихся от уже и нет вообще, верно? Обман сие зрения! Я про такое от на «НТВ» видела, там Киселёв говорил от, кабы все врут, а он нет, верьте ему, аки Господу, будущее в поэзии за рэперами, вот вам на крест!

— Дед, чё за хурма? То есть кому фреску расписать?!

Ну, по факту для Фрейда озабоченного, там много чего прозвучало. У нас, на Севере, народ простой, открытый, от мысли до слова расстояние в долю секунды, то есть классическая формулировка «что на уме, то и на языке» — это про нас однозначно. Но в действии мы не спешим.

В своё время я служил на Кавказе, так вот там все иначе. Люди всегда говорят с оглядкой, думая над каждым словом. То есть даже не «слово не воробей, вылетит не поймаешь», а слово как пуля, её уже не остановишь и траекторию не изменишь. Потому что если вдруг ты случайно кого-то задел неосторожной фразой, то кинжал тебе в бок, и всё, думай впредь, что говоришь, э-э?!

У северян всё по-другому. Мы ценим не слова (как гарантию действий), а именно само действие, без которого слова твои пусты и никакого уважения близко не заслуживают. Болтай что угодно, брань на вороту не виснет, и собака брешет, ветер носит.

Уважения, понимания, чести на Севере достойны лишь реальные деяния, а разговоры и случайные фразы (любые, хоть самые правильные и разумные!) вообще ничего не стоят, если по ходу не подкреплены правильным делом. Причём прямо тут и сейчас. Поэтому терпеливо ждут, когда блюдо (то есть месть!) станет холодным. Помните такое выражение?

А вот на Кавказе ждут охлаждения блюда

только трусы! Тогда как настоящие храбрецы не дают мерзавцу ни малейшего шанса на спокойный сон, на пустую надежду, что это будет когда-нибудь потом, но ты отдыхай, бро, в ближайшее время ничего не случится, никто не торопится, живи сколько сможешь и так далее. Нет!

Я там служил, я их знаю, они честные в своём понимании люди, поэтому главное — держать слово и не врать им в лицо. А всегда говорить правду не так просто, как кажется.

Мы тут в Пияле, как и в целом в Архангельской области, гораздо более тихие, скромные, незлобивые люди. Но если кто на этом зыбком основании сочтёт нас трусами, тот очень удивится. Северянин медленнее зажигается, но и не гаснет потом годами. Не часами, а именно годами, задумайтесь, представьте, сравните…

К чему я всё это веду? Понятия не имею. Склоняет к размышлению и нервы успокаивает. Всё.

До дома мы добрались на той же тачке, с тем же водилой, примерно часа за два или несколько больше. Вышли в наш двор усталые, вымотанные, но непобеждённые. Стоп, неправильно, но победившие! Вот так-то вот. Ну или примерно как-то так. Не знаю.

Философия тоже не даёт нам ответы на все вопросы, скорее она даже плодит новые. И, честно говоря, любой философ предпочтёт спрашивать, а не отвечать. Ибо ответ по факту несёт хотя бы некую ответственность, а ответственность философа за отвлечённое мышление невозможна в принципе, не так ли? Да, да, да! Они могут болтать что угодно, но ничего вам не должны.

Ну а наша готская, так называемая чёрная философия вообще не считает человека венцом творения. Ему дано лишь эфемерное право выбирать между светом и тьмой, причём выбор в сторону последней всегда предпочтительней, естественней и логичней.

Тьма всегда таинственней, а значит, заведомо интереснее света. Свет не даёт простора фантазии, он показывает все вещи такими, как есть, в то время как темнота самым волшебным образом нереально расширяет рамки нашего мировоззрения. Не верите? Ох, ваше право…

Не буду врать, что мне это жутко важно.

…Анчутка ждал нас с поклонами и накрытым к ужину столом во французском стиле. Готовил он старательно, сервировал тоже, а уж красиво расписывать все поданные блюда умел как никто.

— Сильвупле, мон ами! — раскланивался он, заставляя стол тарелками и кастрюлями. — Прошу отведать луковый суп с гренками и сыром, хлеб с чесноком и маслом, горячий салат с курицей и трюфелями, тушёную говядину по-бургундски с овощами, лионское печенье в сахарной пудре и чёрный кофе по-парижски с коньяком! Миль пардон, месье и мадемуазель, вместо коньяка у нас самогон с малиновым вареньем и ложечкой мёда…

Ну да, кстати, и не спорю, так даже лучше. Коньяк у нас в магазинчике если и бывает, то непонятно чьего разлива. Нечто весьма среднее между армянским-азербайджанским- молдавским-грузинским-российским. Точного производителя не подтвердит ни одна санэпидемстанция, зато и французским его обозначить ни у кого язык не поворачивается.

Обычно продавцы просто пишут «коньяк крепкий» или «коньяк мягкий», то есть либо бьёт как оглоблей по лбу, либо бабам хорошо наливать. Всем всё понятно, всех всё устраивает.