Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
— Сколько у него ещё патронов?
Я выстрелил на голос и, судя по всему, попал. Это было последней каплей, в ответ раздался душераздирающий вой, и они все, словно ополоумев, кинулись в атаку. Три выстрела прицельно разнесли головы троим самым ретивым. И, видимо, не самым умным, да…
— Я вас всех кусь! — отчаянно взревел доберман, бросаясь на мою защиту.
Это было похоже на бросок сорокапятикилограммового пушечного ядра по дорожке в боулинге — ведьм, чертей и бесов так и разнесло во все стороны! Я не знаю, сколько вокруг было этих нечистых фриков, но мой яростный пёс реально раскидывал их десятками, а они летели словно брызги из-под лап беззаботного щенка,
Всё для меня!
Бабосы и бананы!
Для меня — Оксаны под баяны!
Для меня — кальянные поляны!
Для меня-а!
А для тебя — кредит и восемь деток!
Для тебя — продажа почки к лету!
Для тебя — прощальный вкус таблеток!
Для тебя-а!
Под бодренькую музычку общее праздничное мордобитие приняло новый оборот, за полминуты я израсходовал весь запас святой воды, разбрызгивая её направо-налево, а сам опустевший флакон сунул в широко раскрытую пасть какого-то чрезмерно обнаглевшего беса. Наглость не всегда счастье, понял он, прожевав стекло. Его сложности…
Ещё двум или трём мне удалось свернуть челюсть кулаком с зачарованным перстнем отца Пафнутия. Ещё нескольких рогатых я просто порезал на излёте чёрным пером Дезмо, пока случайно не оставил его в груди какого-то особенно могучего чёрта. Больше у меня оружия не было.
Неутомимый Гесс явно подустал, нас всё так же теснили. Кого и как звать на помощь, мы не знали, мы оба задыхались от запаха чёрной крови и слизи, победный вой нечисти не стихал, невзирая ни на какие потери.
— Бей бесо-го-нов! Смерть им, сме-эрть!
Усталый пёс рухнул мне под ноги, я из последних сил сунул руку в карман, доставая карту джокера — вдруг всё-таки получится? Хлопнуть по ней я не успел, на руке повисла какая-то тощая ведьма, пытаясь отгрызть мне запястье вместе с картой. Положение становилось более чем отчаянным, и только поэтому…
— Гесс, помоги!
Я протянул к нему левую руку, встретил прощальный взгляд моего добермана и махом сорвал с него ошейник. Кожаный пояс с серебряными крестами, изображениями святых и тиснёными молитвами так хлестнул ведьму по загривку, что она рассыпалась чёрным пеплом, но…
Внезапно повисшая тишина невольно резанула слух.
Абсолютное, беззвучное, гробовое и даже какое-то межгалактическое безмолвие заполнило помещение. Я не слышал ничьего дыхания, кроме собственного. Нечисть словно бы окаменела на месте, никто не решался даже моргнуть. Ладно, это не наша проблема.
— Уходим. — Я обернулся к Гессу.
Но его там не было. Вообще!
На месте моего пса стояло невообразимо жуткое чудовище. Оно походило на смесь игуаны, коня и тигра — чёрная лоснящаяся кожа, бугрящаяся мышцами, острый драконий гребень на загривке, могучие лапы с устрашающими когтями, длинный шипастый хвост, кошмарная акулья пасть с двумя или тремя рядами клыков и горящие синим глаза.
— Гесс? — не поверил я.
Страшное существо утробно зарычало, вздымая к потолку страшную морду. Красноватая пена, падая с его клыков, дымилась и прожигала дыры в полу. Вот только тогда я понял, что все имели в виду, говоря о «собаке дьявола». Поэтому подчёркнуто медленно опустился на одно колено и протянул к нему руку:
— Дружище, это же
Он не слышал меня. Или слышал, но не слушал, ему не было это важно, слепая злоба и нечеловеческая ярость заполняли его разум. Монстр плавно двинулся в мою сторону. Никто не смел и пикнуть, дабы вдруг не обратить на себя внимание. Я никогда не видел, даже не представлял, что хоть кто-то мог одномоментно заткнуть такую толпу столь разномастной нечистой силы.
Этот зверь одним своим присутствием распространял вокруг себя такой лютый страх, что от него реально застывала кровь в жилах. С ним нельзя было ни о чём договориться. Это уже не был мой напарник и друг, к нему вернулась его истинная сущность. Вот почему отец Пафнутий запрещал снимать с пса освящённый ошейник. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения.
Я попробовал хоть как-то встать, выпрямиться, принять боевую стойку, но мышцы просто горели огнём. У меня не было сил сопротивляться, не то что драться, уклоняться, блокировать или что там делают супергерои в таких случаях. Наверное, умирают с гордо поднятой головой.
— Почему бы и нет? Хотя, наверное, можно было призвать Вавельского дракона…
Больше я ничего не успел ни сказать, ни подумать, потому что адская тварь кинулась на меня без разбега. Руки автоматически выставили вперёд тот злополучный ошейник. Монстру он едва налез на нос, по которому я зачем-то пришлёпнул картой джокера. Вот и всё…
Дикий звериный вой взлетел до созвездия Гончих Псов!
Могильной плитой рухнула вселенская тьма!
Я почувствовал, как тёплая струйка крови быстро бежит у меня из левого уха, а потом чей-то тёплый и мокрый язык осторожно коснулся моей щеки:
— Лизь тебя!
3. Бесогон на взводе!
Ночь. Темнота. Характерные больничные запахи.
Мягкая тишина, прерываемая лёгким поскуливанием.
Холодный кожаный нос тычется в мою ладонь. Я лежу на спине, сна нет, мне тепло, дыхание ровное, но неглубокое, иначе сразу появляется режущая боль в боку справа. Скорее всего, рёбра сломаны, такое уже было. Надо как-то перетерпеть.
Память возвращается медленно, урывками, но хотя бы по порядку.
Например, кто я? Тут всё просто, хоть и не сразу, я — Фёдор Фролов по прозвищу Теодоро, для друзей Тео, бывший представитель чёрной готской субкультуры. Потом, кажется, ещё философ, по крайней мере, меня этому где-то серьёзно учили. А после этого я был солдатом-сверхсрочником, снайпером в спецчастях, отметился в Махачкале, прошёл до Хасавюрта, серьёзно ранен, имею две награды. Но, кажется, жизнь внятно объяснила мне, что война — это не моё.