Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
— Круто, — с уважением признал безрогий бес, отвешивая низкий поклон. — Мон ами, с меня двойная порция за обедом! Так кардинально переформатировать тексты рэпера даже нашим ещё ни разу не удавалось. Салют!
Я не ответил, слишком уж явственно болели все вроде как несерьёзные раны, нанесённые мне толпой экзальтированных девочек. Которым, по сути-то, и сдачи дать невозможно, чтобы не унизить самого себя рукоприкладством против заведомо слабого. Фанаток никому бить нельзя, а типа критика вполне себе можно, да?
Отец Пафнутий существенно задержался на службе. По его словам, сегодня
Как у нашего бородатого батюшки ума хватило матерно не послать всю добрую паству пешкодралом ракообразно смешанным лесом топотать вплоть до Финляндии, вопрос открытый. Вот, думается, лично я бы нипочём не удивлялся!
— Слушаюсь, ваше святейшество!
— А ты от, паря, давай докладывай. Где от тебя так зверски отметелили-то? Морда как у Шарапова, прости господи…
Врать было бы глупо. Я честно рассказал всю правду. Седобородый старец ржал надо мной как сумасшедший! Ему оно, видите ли, было весело, а мои чувства и боли в расчёт не брались, да?
— Ох, Федька, насмешил от… Известно же, с Богом не борись, с бабой не дерись! В обоих случаях как есть проиграешь!
Впрочем, потом, уже после обеда, мы смогли-таки поговорить серьёзно. Я задал вопрос насчёт Марты, но не получил вразумительного ответа. Хотя как сказать…
— От слушай, паря. Ангелы вроде девицы твоей с мужами-то земными вступать в отношения страстные могут. Могут и потомство-то от них понесть. Однако же бессмертны они и возрастом не меняются. Каково тебе будет, коли ты старик уже, а жена от твоя-то молода-молодёхонька?
Подумав, я опустил голову. Не хочу представлять себя дряхлым восьмидесятилетним дедулькой, целующим свежие губы Марты. Брр…
— И дети от ваши как будут мамку звать, коли она их моложе? Школу окончат, в институт пойдут, а маме-то их всё от двадцать три! Стресс это великий, и не каждому он по плечу.
С этим тоже не поспоришь. Дети ещё острее взрослых чувствуют возрастное неравенство родителей. Когда мама полна сил и готова играть, а папа мечтает лишь о том, чтобы полежать в тенёчке и тишине…
— К тому же бессмертны они. Не абсолютно от, а покуда не убьют. Но если твою Марту убить-то никто не сподобится, так она-то и внуков твоих и правнуков от переживёт! А каково оно ей самой такое-то будет? Об её-то чувствах женских ты, паря, хоть раз от всерьёз призадумался? От и оно ж!
В общем, как я понял, если ко всему подходить серьёзно, по существу, по делу и по справедливости, то мне лучше прямо сейчас, на данный момент, вопреки всему отречься от Марты, пока она всерьёз не влюбилась в меня! Причём это будет не мой мужской каприз, а настоящее проявление высоких чувств. Любишь, значит, отпусти!
Дай ей возможность жить своей жизнью, не впутывай её в сети любви, потом в узы брака, плен детишек, тяжесть разлуки с тобой и с детьми. Пожалей, отступись, одумайся, позволь любимой девушке жить счастливо, не зная боли потерь, разрыва с близкими, прощания с любовью и всё такое…
Я
Любое решение мы с ней будем принимать вместе, и никак иначе. По-другому просто смысла нет, всегда найдётся тот, кто попытается нас вразумить, поправить, развернуть, так сказать, лицом в нужную сторону. Если не получится по-хорошему, значит, силой. А мы этого так хотим, да?!
От долгих философских, а значит, бесплодных размышлений меня отвлёк Анчутка:
— Поднимай задницу, мин херц! Его святейшество велел тебя в баню отправить. Что на стол подать к чаю — горилку, водку, шнапс, коньяк, бренди, виски?
— А что есть?
— Самогон!
— Тогда просто чай, — опомнился я, в русской парилке злоупотреблять горячительным чревато. Гесс тут же поднял любопытную морду. — Ах да, можно к чаю каких-нибудь вскусняшек?
— Майн либер фройнд, не наглей, ты не на фабрике «Роше» и…
— Гав!
— Так бы сразу и сказали, чё сразу лаяться. — Кухонный бес шустро умёлся шарить по шкафам и ящикам. — Сделаем в лучшем виде, уно моменто, синьоры!
Отец Пафнутий сам передал мне пару чистого белья и свою знаменитую армейскую мазь от всего на свете. Я ею уже пользовался, реально помогает, хоть ни состав, ни производитель уже неизвестен, наклейка на коричневом пузырьке почти стёрлась. После чего мы и отправились в баню.
Красавчик-бес действительно быстренько организовал горячий самовар на узком столе в предбаннике, притащил нам с доберманом мёд, варенье, сушки и… не помню точно, как правильно называются… такие треугольные печенюшки с творогом и сахаром. Мой пёс в порыве умиления чуть не дал ему лапку, но вовремя опомнился, сделав суровые брови и неподкупный взгляд.
Ровно до того момента, как Анчутка прикрыл за собой дверь. После чего оторвать Гесса от праздника не смог бы ни один мазохист или самоубийца. Я же честно отправился в парилку. Баня лечит, это и гигиена, и здоровье, и психология, и аутотренинг, и релакс, и физиотерапия, в конце концов. О сакральной части этого векового действа пока умолчим, так как научно оно не доказано, а в доме православного священника следование пусть древним, но околорелигиозным тенденциям не благословляется. Ну вот так принято, что делать?
Я только-только успел намылиться, отхлестать себя веником по спине, окатиться тёплой водой, как…
— Мальчик мой, ты не против? — В парную зашла Якутянка.
Голая. Абсолютно. То есть даже без алмазов.
— Э-э… а-а… против! — Я быстро успел прикрыться мочалкой. — Гесс, мать твою за ногу!
— Тео? — В двери на минуточку сунулся мой пёс, нос перепачкан сахарной пудрой, глаза горят, обрубок хвоста вертится. — Чего? А-а. Она без оружия, я проверял!
— Нам надо поговорить. — Черноволосая якутская красавица выгнула спину, закинув руки за голову, её налитая белая грудь начинала розоветь от банного жара.