Изгоняющий дьявола (Экзорсист) (др.перевод)
Шрифт:
– У меня заболела дочка, и Шарон, оставив его с ней, пошла за лекарством. Когда я вернулась домой, Бэрк уже ушел.
– Когда это было? – Семь пятнадцать. – А когда вы ушли? – Где-нибудь около четверти седьмого.
– Когда ушла мисс Спенсер?
– Я не знаю.
– Между уходом мисс Спенсер и вашим возвращением кто еще находился в доме с мистером Дэннингсом? Кроме вашей дочери?
– Никого.
– Никого? И он оставил ее одну?
Крис кивнула.
– Слуг не было?
– Нет. Уилли и Карл в это
– Кто они такие?
Крис почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Она вдруг поняла, что эта невинная беседа оказалась на деле самым настоящим допросом.
– Карл, вот он. – Она кивком указала на слугу. Тот все еще чистил плиту...
– А Уилли – его жена, – продолжала Крис. – Они ведут хозяйство. Я их отпустила вчера после обеда, а когда вернулась, их еще не было дома. Уилли...
Крис запнулась.
– Что Уилли?
– Да нет, ничего. – Она пожала плечами и отвела взгляд от мускулистой спины Карла. Крис заметила, что плита была абсолютно чистой. Почему же Карл так усердно скреб ее?
Крис достала сигарету. Киндерман дал ей прикурить.
– Итак, только ваша дочь знает, когда Дэннингс ушел из дома?
– Это был несчастный случай?
– Конечно. Это формальность, миссис Макнейл, простая формальность. Мистера Дэннингса не ограбили, и у него не было врагов. По крайней мере мы не знаем, чтобы такие были в нашем городе.
Крис на секунду взглянула на Карла и быстро перевела взгляд снова на Киндермана. Заметил ли он? Кажется, не заметил. Он ощупывал фигурку птицы.
– Эта птица ведь как-то называется, но я никак не могу вспомнить, как именно. Нет, не могу. – Детектив заметил во взгляде Крис легкое смущение. – Извините меня, вы так заняты. Еще минуточку – и все. Так вы говорите, ваша дочь не знает, когда ушел мистер Дэннингс?
– Нет, вряд ли. Ей ввели большую дозу снотворного.
– О, извините, мне так неловко, так неловко. – В его раскосых глазах появилось участие. – С ней что-нибудь серьезное?
– Боюсь, что да.
– Могу я узнать?.. – осторожно полюбопытствовал детектив. – Мы еще сами толком не знаем.
– Опасайтесь сквозняков, – предупредил он.
Крис, казалось, ничего не слышала.
– Сквозняк зимой – прекрасное поле деятельности для микробов. Так говорила моя мать. Может быть. Но все эти приметы и народные мудрости для меня все равно что меню в шикарном французском ресторане: великолепный камуфляж всяких гадостей, вроде лягушек, есть которых просто так никогда не придет вам в голову, – честно признался он. – Ее комната на втором этаже? Крис кивнула.
– Не открывайте окно, и она скоро поправится.
– Вы знаете, там окно всегда закрыто, – заверила детектива Крис, пока он искал что-то во внутреннем кармане пиджака.
– Она выздоровеет, – повторил детектив нравоучительно. – И помните: немного предосторожности...
Крис снова забарабанила
– Вы заняты. Все, я уже ухожу. Только запишу кое-что для формальности, и все.
Он извлек из кармана отснятую на ротапринте смятую программку школьной постановки «Сирано де Бержерака». Потом порылся в кармане пальто и достал замусоленный огрызок карандаша, заточенный, как показалось Крис, с помощью ножниц. Детектив развернул программку на столе и попытался ее разгладить.
– Только пару фамилий, – вздохнул он. – Спенсер пишется через два "е"?
– Да, через два "е".
– Через два "е", – бормотал детектив, записывая фамилию. – А ваши слуги? Джон и Уилли...?
– Карл и Уилли Энгстром.
– Карл. Ну да, правильно, Карл. Карл Энгстром. – Он записывал имена крупным шрифтом. – Я вспоминаю времена, – отвлекся детектив, поворачивая программку в поисках чистого места, – я вспоминаю... Нет, подождите. Я совсем забыл. Да, так насчет ваших слуг, когда, вы говорили, они пришли домой?
– Я еще ничего об этом не говорила. Карл, вчера вечером ты когда вернулся домой? – обратилась Крис к слуге.
Швейцарец обернулся с невозмутимым лицом.
– Ровно в девять часов тридцать минут, мадам.
– Да, верно, ты забыл дома ключи. Я вспомнила, что посмотрела на часы, когда ты позвонил в дверь.
– Интересную картину смотрели? – поинтересовался у Карла детектив. – Я никогда не хожу на фильмы после рекламы, – объяснил он, обращаясь к Крис. – Мне важно, что о фильме думают живые люди, зрители.
– "Король Лир" с участием Скофилда, – отчетливо произнес Карл.
– А, этот фильм я уже видел. Прекрасный фильм. Отличнейший фильм.
– Да. В кинотеатре «Крэст», – продолжал Карл. – Шестичасовой сеанс, вечерний. Сразу после фильма я сел в автобус.
– Это не так важно, – попытался убедить его детектив. – Помилуйте.
– Мне не трудно.
– Ну, если вы настаиваете...
– Я вышел на пересечении Висконсин-авеню и М-стрт Было где-то около двадцати минут десятого. Потом я шел пешком до дома.
– Что вы, помилуйте, это уж совсем не важно, – заверил его детектив. – Но тем не менее большое спасибо. Вы мне очень помогли. Вам понравилось кино?
– Великолепный фильм.
– Да, я с вами вполне согласен. Ну, а теперь... – Киндерман повернулся к Крис, продолжая что-то записывать на программке. – Я потратил столько вашего времени, но это ведь моя работа. Еще минуточку, и я ухожу. Трагично. Как трагично. Такой талант. И такой человек. Он умел обращаться с людьми. С такими людьми, от которых зависело, будет фильм хорошим или нет: с оператором, со звукооператором, с композитором, ну, и с другими. Пожалуйста, поправьте меня, если я заблуждаюсь, но мне кажется, что такой знаменитый человек должен стоять в одном ряду с Дэйлом Карнеги, например. Может быть, я не прав?