Изгоняющий дьявола

Блэтти Уильям Питер

Удары... Ящик, открывающийся и закрывающийся сам по себе. Телекинез? Но может ли это быть? «Неужели вы верите в эту чепуху?» Мысли путались и разбегались. Слишком устал. Тем не менее Каррас продолжал думать о Регане.

Он вышел из здания и направился в университетскую библиотеку, нашел нужный журнал и прочитал статью немецкого психиатра Ганса Бендера об исследовании явлений парапсихологии. Сомнений нет, решил Каррас, закончив чтение: психокинез существует, в его пользу говорят авторитетные документы, случаи, которые удалось заснять на пленку, и

случаи в психиатрических клиниках. Но ни в одном из них даже не упоминалось об одержимости бесами. Предполагалось, что телекинез достигается за счет энергии мозга, высвобожденной подсознательно и (что особенно произвело на Карраса впечатление) встречающейся у подростков в моменты «чрезвычайно высокого внутреннего напряжения, расстройства или озлобленности».

Каррас протер усталые глаза, еще раз просмотрел выдержки с описанием симптомов, тщательно обдумывая каждый из них. «Что же пропущено? – удивлялся он. – Ч т о?»

И тут же с отчаянием осознал, что ответом было жестокое слово: «НИЧЕГО».

Каррас вернул журнал и направился к дому миссис Макнейл. Уилли открыла ему дверь и провела в кабинет.

Крис, облокотившись на стойку бара и подперев руками голову, стояла спиной к священнику.

– Здравствуйте, святой отец.

В ее голосе сквозило отчаяние. Обеспокоенный священник подошел к актрисе.

– Вам плохо? – тихо спросил он.

– Нет, мне хорошо.

Эту фразу она почти выдавила из себя. Каррас нахмурился. Крис закрыла лицо руками. Руки дрожали.

– Что вы делали? – спросила Крис.

– Я читал больничные записи. – Каррас подождал. Она не отвечала. Тогда он заговорил снова: – Я считаю... Поймите, лично мое мнение таково, что Регане сейчас помогут психиатры и соответствующее лечение.

Крис медленно покачивала головой.

– Где ее отец? – спросил священник.

– В Европе, – чуть слышно прошептала Крис.

– Вы сообщили ему, что случилось?

Крис столько раз порывалась рассказать ему обо всем. Может быть, это несчастье снова их сблизило бы. Но Говард и священники... Это невозможно. Ради Реганы Крис решила ничего ему не говорить.

– Нет, – тихо ответила она.

– Мне кажется, будет лучше, если он приедет сюда.

– Послушайте, нет ничего лучше, чем то, что далеко от нас! – неожиданно взорвалась Крис. – И нет никого лучше, чем тот, кто убирается от нас ко всем чертям!

– Я думаю, стоит послать за ним.

– Зачем?

– Это может...

– Я просила вас выгнать дьявола, а не тащить сюда еще одного! – истерично закричала Крис. Лицо ее исказилось от страданий. – Что же вдруг случилось со всеми священниками?

– Послушайте...

– На кой черт мне здесь Говард? – Мы можем поговорить об этом... – Так поговорите об этом сейчас! На кой черт здесь нужен Говард? Какой от него толк?

– Есть сильные подозрения, что расстройство Реганы как раз началось с ее чувства вины по поводу...

– По поводу чего?

– Это может быть...

– Развод? Этот бред я уже слышала от психиатров!

– Видите

ли...

– Регана виновата, потому что она убила Бэрка Дэннингса! – завизжала Крис, со всей силой сдавив руками виски. – Она убила его! Регана убила его, и теперь ее пытаются убрать! Ее посадят в тюрьму! О Боже мой. Боже мой...

Крис зарыдала и пошатнулась. Каррас подхватил ее и проводил до дивана.

– Успокойтесь, – тихо повторял он, – успокойтесь.

– Нет, они все равно ее уберут! – всхлипывала женщина. – Все равно... они... ее... О-о-о! Боже мой!.. Боже мой!

– Ну, успокойтесь.

Каррас усадил Крис на диван, помог лечь, а сам присел на край дивана и взял ее ладони в свои руки.

Он думал о Киндермане. О Дэннингсе. Об этих слезах. Нет, все это нереально.

– Успокойтесь, все в порядке... не переживайте... так... успокойтесь...

Вскоре всхлипывания прекратились, и Крис, приподнявшись, села. Каррас принес ей воды и пачку бумажных салфеток, найденных им на полке в баре. Потом снова присел рядом с Крис. – Я рада, – проговорила она, сморкаясь. – Боже, как я рада, что наконец-то рассказала об этом.

Карраса одолело смятение. Чем спокойней становилась Крис, тем сильнее он сам начинал волноваться. Необъяснимая и гнетущая тяжесть навалилась на священника. Он весь напрягся изнутри! Нет! Молчи! Не говори больше ничего!

– Может быть, вы хотите мне еще что-то сказать? – тихо вымолвил Каррас.

Крис кивнула, глубоко вздохнула и вытерла глаза. Очень сбивчиво и отрывочно она рассказала о Киндермане, о книге, о своей уверенности в том, что Дэннингс заходил к Регане в спальню, о невероятной силе Реганы и о том, как она увидела повернувшееся к ней на 180 градусов лицо Дэннингса.

Крис замолчала. Теперь она ждала, что скажет священник. Некоторое время Каррас обдумывал услышанное. Наконец тихо проговорил:

– Вы же не знаете, что это сделала она.

– Но голова повернулась и уставилась на меня, – воскликнула Крис.

– Вы сами довольно сильно ударились головой о стену, – возразил Каррас. – К тому же находились в шоковом состоянии. Вам это показалось.

– Она сама сказала мне об этом, – настаивала Крис безжизненным голосом.

Молчание.

– А Регана не рассказала вам, как именно она это проделала? – поинтересовался Каррас.

Крис отрицательно покачала головой.

– Нет, не говорила.

– Тогда ее слова ничего не значат, – заверил Каррас. – Это все ерунда, раз Регана не рассказала вам все подробности, знать которые может только убийца.

Крис с сомнением пожала плечами.

– Я не знаю, – промолвила она. – Не знаю, правильно ли я поступила. Я считаю, что это сделала Регана и что она может убить еще кого-нибудь. Я не знаю... – Крис замолчала. – Святой отец, что же мне делать?

Ощущение тяжести, обрушившейся на него, становилось все отчетливей и острей, и Каррас внезапно осознал, что эта тяжесть никогда больше его не оставит. Он уперся локтями в колени и прикрыл глаза.